Один раз позволил себе задрать голову, чтобы оценить как много – или мало – осталось позади, но увидел босые ступни, изящные лодыжки и худые девичьи голени под задравшейся юбкой. Хульдра спускалась следом за ним.
Вмиг позабыв об осторожности, Калле поскользнулся и повис на одних руках. Комично так, как кот на заборе.
– Ах-x-x! – испугавшись, воскликнул он.
– Ты в порядке? – послышался взволнованный голос.
– Да-да, – с большим трудом бард взял себя в руки, подавил взбунтовавшиеся отголоски паники. – В порядке… Почти.
Кряхтя, нащупал носками туфель добротный камень, перевёл дыхание – вдох-выдох – и с ослиным упорством продолжил спуск. Дрожал всем телом, но изо всех сил старался усмирить страх.
Там, внизу, оказавшись обеими ногами на земле, эльф едва не зарыдал. Так велико было его облегчение, так горд он был самим собой.
Смог, справился, не рохля!
Ингрид спрыгнула играючи с последнего уступа и, кажется, теперь смотрела на барда с ещё большим уважением.
– Теперь нам туда, – указала она.
Дома у хульдр были длинные вытянутые из дерева, земли и торфа. На крышах, покрытых дерном, росла трава, из специальных отверстий дым от жаровен выходил наружу. Крыши богатых жилищ украшали невысокие ели, стены покрывались специальной краской карминно-красного цвета. Путники остановились у самого большого из домов, где возле входа дежурил рослый осанистый мужчина с длинной рыжей бородой.
Часовой, наверное, или охранник.
За дверью слышалась громкая музыка, смех и болтовня, как будто там, внутри, торжество уже шло вовсю. Своим острым эльфийским слухом Калле тут же распознал звуки тальхарпы, смычквой лиры, флейты, варгана и шалмея и удивился, как сведущи в музыкальном искусстве оказались жители Вундевальда.
Заметив путников, бородач широко улыбнулся, поклонился учтиво и поприветствовал хульдру:
– Добро пожаловать, принцесса Ингрид. Скажи, а кто это с тобой? Кто твой спутник?
– Это Калле из Бергенвилля, – гордо ответила она, как будто привела не барда, а богатого лорда. – Он пришёл в Вундевальд, чтобы спеть вместе со мной.
– Какая радостная весть! – воскликнул здоровяк так воодушевлённо, что едва не захлопал в ладоши.
Часовой распахнул дверь и громко протрубил в рог так, что у Калле едва не заложило уши. Когда музыка резко стихла и прекратилась болтовня, рыжий караульный торжественно объявил всем присутствующим:
– Вернулась славная принцесса наша Ингрид и не одна! Со спутником! С отважным эльфом из Бергенвилля, что пожелал исполнить для нас свои песни!
Гости тут же подняли чарки в приветственном жесте и хором прокричали в честь новоприбывших заздравный тост. Такого тёплого приёма Калле совсем не ожидал.
В один миг новоприбывших гостей подхватили под руки, усадили за стол да вручили им по чарке с хмельным мёдом. На тарелке у Калле тут же появился кусок жареного кабана, пирог с осетром, воздушный белый сыр, лепёшки, буженина и рыжие кудри квашеной капусты.
– Кушай-кушай, милый, – обратилась к барду пожилая хульдра в зелёном переднике и огромным половником на изготове, – не стесняйся. Осётрика попробуй, свиную печень, и вот, – сунула под нос похлёбку, – пивной суп. Ты пробовал когда-нибудь пивной суп? Это такая вкуснотища! Смотри, не проглоти вместе с ложкой.
– Оставь ты его, бабушка Сигрун, – пробасил сосед, сидящий напротив. – Он же из этих… – мужчина пощёлкал пальцами, подбирая слова, – из эльфов! Ест одну зелень, грибы да коренья.
