Дагдамор ухмыльнулся, сверкая кривыми зубами.
Ну что ж, хорошо, ему удалось прийти незамеченным. Он снова свободен! После стольких лет ему все же удалось вырваться.
Издали он вполне мог бы сойти за человека. В сущности, он и воплотился как человек: стоял на двух ногах, разве что руки чуть-чуть длиннее обычного. Он сильно сутулился, тяжелый горб затруднял его движения, но не из-за горба носил Дагдамор широкий черный плащ. Он прятал клочья зеленоватых волос, покрывающих его тело и похожих на пучки колючей травы. И чешую на руках и ногах. И звериные когти. И лицо, неуловимо напоминающее кошачью морду. И глаза, черные и блестящие, обманчиво спокойные: безмятежные озера, скрывающие в своей глубине нечто злобное и разрушительное – истинную сущность Дагдамора. Он не был человеком. Он был демоном.
И демон ненавидел. Ненависть его была сродни безумию. За сотни лет в кромешной тьме за стеной Запрета ненависть выросла и окрепла. И полностью поглотила его. Он жил только ею, только ею питался; она давала ему силу, и эту силу он собирался обрушить на ненавистных эльфов, причинивших ему столько страданий. Сокрушить, уничтожить всех до единого! Но теперь ему и этого было мало, теперь, когда он столько веков провел в бесчувственной тьме тягучей скуки и жалкого бездействия. Мало, чтобы искупить унижение. Теперь он уничтожит всех: людей, карликов, троллей, гномов – всех, кто живет в этом мире, который когда-то принадлежал ему.
Он ждал веками, заключенный за стеною Запрета, веря, что настанет день, когда Запрет утратит свою силу. И вот свершилось: Элькрис умирает. Какая радостная весть! Ему хотелось кричать на весь мир: она умирает! Умирает и больше не может хранить силу Запрета.
Ненависть вспыхнула в нем. Посох Власти в его руках накалился докрасна. Земли под ногами обуглилась, и лишь мучительным усилием Дагдамор сдержал себя. Посох снова остыл.
Конечно, необходимо время, чтобы полностью разрушить Запрет. Ведь даже этот крошечный пролом в стене тьмы потребовал чудовищного напряжения. Но Дагдамор обладал силой, и сила эта давала ему власть над другими, пока еще заключенными в черной пустоте. Он был их повелителем, он управлял их полчищами одним своим словом. За века лишь немногие решались открыто противиться ему. Он их уничтожил, и это послужило отличным уроком для остальных. Теперь они подчинялись ему все. Все боялись его. И так же, как он, ненавидели эльфов. И так же, как он, жили единой мыслью о грядущем мщении. Ну что ж, скоро, очень скоро, они получат эту возможность – отомстить.
Но пока надо подождать. Надо потерпеть. Запрет с каждым днем будет слабеть, и, когда погибнет дерево, стена рухнет. Только одно может помешать этому – возрождение Элькрис.
Дагдамор прекрасно знал историю Элькрис. Родившись и увидев мир, она прогнала Дагдамора с земли во тьму безвременья. Он на себе испытал силу ее волшебства – волшебства, которое могло преодолеть даже смерть, и опасался, что его свобода может быть недолгой. Если кому-нибудь из избранников удастся отнести семя Элькрис к древнему источнику ее силы, дерево возродится и Запрет вновь обретет свою силу. Дагдамор знал это, и именно поэтому он был здесь. Именно поэтому он решился сломать барьер хотя бы на мгновение, чтобы выйти в мир. Он может проиграть, но риск был оправдан. Эльфы еще не скоро осознают истинную опасность. Они и не подозревают, что силы тьмы, сдерживаемые Запретом, могут вырваться на свободу до того, как стена рухнет. Они обнаружат свою ошибку слишком поздно. А уж он тем временем сделает все, чтобы Элькрис никогда не возродилась и Запрет вновь не обрел силу.
