- Да. Знаю. Лекарь, - не стала кривить душой, сказала правду.
- Такмо ты целительница, ооо, - глаза старика стали круглыми как те блюдца для котят. - Это весьма, хмм, неожиданно!
Хозяйка дома, напротив, стала очень тихой и задумчивой.
- Вот шта, - её молчание длилось неприлично долго, минут десять точно, и всё это время я неторопливо попивала чай, смакуя приятную кислинку и терпкость ромашки. - Лесса Мия, поступим так...
- Стойте! - не ожидая от самой себя, заговорила я, перебивая женщину, - я сказала вам не всю правду.
Вдох-выдох и как в ледяную прорубь с головой, выпалила:
- Я из другого мира! Но вот как оказалась на том склоне и правда не знаю. Проснулась из-за летящего в лицо колючего снега. И ледяного вихря.
Трещал огонь в печи, завывал ветер за хлипким оконцем, пыхтел недовольно Красий, но Гарра отчего-то вдруг улыбнулась.
- Вот вишь, старый, - не глядя на супруга, ткнула она его в тонкую руку указательным пальцем, от неожиданности старик ойкнул и потёр предплечье, морщась от боли, - а ты не верил. То воля богини нашей милосердной. Мия, знай, я постараюсь, чтобы у тебя всё сложилось благополучно. Случаев, подобных твоему, я в своей долгой жазни никада не видала. Но, может, были, токмо им неповезло, да сгинули, кто где.
Её слова заставили поёжиться. А также я думала, что на меня сейчас посыплется град вопросов, но их всё не было. Эти люди отличались завидной сдержанностью и добротой. Щедростью. Всё же мне очень повезло попасть именно к ним.
- Девочка моя, - негромко заговорила Гарра, подпалив лучиной промасленную дурнопахнущую ткань, лежавшую в животном жиру в глубокой миске. Боже, у них даже свечек нет! - Когда на днях соберёмся к правителю, молчи. Он суровый дядька, если заподозрит ложь - разбираться не станет. Но справедливый. Я обскажу дело так: ты моя племянница, тебя обокрали по пути ко мне, сирота. Бумажки пропали. Он выпишет цидулку временную. А опосля токмо верная служба короне поможет тебе заслужить справный дохумент, какой положен.
- Можно поподробнее, что за служба?
- Ну, приставят тебя к работе, какой-нить, - пожал плечами Красий, - ты, главное, на всё согласная будь. Посудомойкой, али полы драить, может, повезёт и в доярки пойдёшь, всё подойдёт. Год поработаешь, там и бумаги получишь.
- Но я ведь лекарь! - мои глаза полезли из орбит, я даже мелко затряслась от описанных перспектив. Мне по-настоящему стало дурно, и в висках неприятно заломило.
- Целители - птицы высокого полёта, - покачала головой Гарра, подходя ко мне и накрывая мои плечи платком. Сочувственно сжала мне руки. - Дохументы надобны, что ты учёна.
А их у меня не было.
- И эту писульку спрячь, - она подвинула ко мне бейджик, - а лучше сожги. Не надобно, чтобы случайно кто увидал.
Быть дояркой? Поломойщицей? Я уважаю любой труд, но ведь мои руки после такой изнуряющей работы перестанут быть гибкими и чувствительными.
Понурая, чуть не плача, потащилась в свой закуток. Мне нужно было подумать, и лучше это делать с утра.
- Поспи, деточка, - ласковый голос Гарры долетел до меня, и я, полуобернувшись, вымученно улыбнулась:
- Доброй ночи. И спасибо вам.
Стараясь отвлечься от мрачных перспектив, переключила всё своё внимание на другое: на то, что моё сознание как-то своеобразно переводит говор колоритной парочки на какую-то смесь странного простонародного русского. Забавно. Но что есть - то есть, главное, мне всё понятно. А ещё примечательно, что отвечаю я им на том же языке, но без вот этих странных коверканий и вполне литературно.
