– О, я же способен видеть, что происходит в дальних портах, – со смехом произнес Дрейк. – Разве вы этого не знали?
– Я знаю, что испанцы приписывают Эль Драко, Дракону, такую способность, – сказал Уолсингем. – Но они в большинстве своем просто легковерные недоумки.
– Что есть, то есть, – вставила я. – Но довольно пустых разговоров. Какие еще будут предложения?
– Я предложил бы разделить наш флот надвое: западная эскадра будет охранять вход в Ла-Манш, а восточная – Дуврский пролив, – сказал Чарльз Говард.
– Я вижу, в чем заключается план наших врагов, – заявил Дрейк, не дав тому договорить. – Армада поплывет сюда не для того, чтобы сражаться. Этим займется армия фламандцев под командованием герцога Пармы, а армада просто сопроводит их через Ла-Манш. Они будут охранять баржи, груженные солдатами, во время переправы. Там между берегами от силы миль двадцать. Вся армия сможет переправиться часов за восемь-двенадцать. Вот каков их план!
Он обвел своими ясными глазами советников, на чьих лицах явственно читалось сомнение.
– Мы должны обезвредить флот. Мы должны помешать ему пристать к берегам Фландрии. Наши голландские союзники нам помогут. Они уже не дали Парме закрепиться ни в одном из глубоководных портов и способны устроить ему веселую жизнь, когда он попытается воспользоваться более мелкими водными путями. Огромный размер армады, призванный обеспечить ей безопасное продвижение, может стать ее самым уязвимым местом. – Он немного помолчал. – Разумеется, в качестве альтернативного плана они могут захватить остров Уайт на нашей стороне Ла-Манша и превратить его в свою базу. Но если пройдут мимо, больше до самого Кале никаких портов не будет. Мы вполне можем их и подогнать. Конечно, при условии, что они вообще сюда дойдут. Если же мы последуем моему изначальному плану и перехватим их…
Я вскинула руку, сделав ему знак умолкнуть:
– Все это после. Сейчас мы должны принять решение относительно распределения всех наших ресурсов. Значит, адмирал Говард, вы предлагаете действовать двумя отдельными эскадрами? Не лучше ли будет расположить все корабли у входа в Ла-Манш?
– Нет. Если они прорвутся, на всем остальном пути помешать им будет попросту некому. Они захватят весь Ла-Манш, если мы не встретим их на другом конце.
– Я не думаю… – вмешался Дрейк, не дожидаясь своей очереди.
– Тихо! – оборвала я его, после чего обратилась к Генри Кэри, лорду Хансдону: – А что наши сухопутные силы? Что скажете, кузен?
Это был богатырского сложения мужчина, всегда чем-то неуловимо напоминавший мне медведя. Словно медведю, ему, казалось, тесно было в помещении. Он был попечителем Восточной марки[2] и постоянно жил неподалеку от шотландской границы.
– Я буду отвечать за вашу безопасность, – сказал он. – Расквартирую в Виндзоре войска. Если положение станет более… шатким… я позабочусь о том, чтобы у вас было безопасное убежище.
– Я никогда не стану прятаться в собственной стране! – заявила я.
– Но, ваше величество, вы должны думать о ваших подданных, – возразил Уолсингем. – Следует назначить представителей, которые будут надзирать за распределением припасов и контролировать приготовления к обороне, одновременно обеспечивая безопасность вашей дражайшей персоны.
– Смерть Господня! – воскликнула я. – Я сама буду за всем надзирать!
– Но это неблагоразумно, – вмешался Бёрли.
– А кто решает, что благоразумно, а что нет? – парировала я. – Я правлю этой страной и никогда не передам управление никому иному. Никто не печется о благополучии моего народа более меня.
