— Потом, Сысоева, — отмахнулась Екатерина. И
зачем ляпнула. Теперь не отстанет.
— Ты с ним встречаешь новый год? — сама не заметила, как подкинула подруге
причину отказаться от приглашения.
И почему сегодня все сами делают выводы о наличии у неё спутника для встречи
нового года.
— Да, — врать так всем.
— Так. Чем ты будешь угашать своего кавалера? — в динамике голос заправской
домохозяйки.
— Сысоева, мы сами разберёмся, — немедленно остановить подружку, не накатывать
ком вранья.
— Знаю я твое «разберемся», — в голосе отступательные интонации. — У тебя хоть
елка то есть?
— Конечно.
Неправда. Обреченно поджала губы. Так
всегда за одной ложью следует другая. Взгляд случайно скользнул по часам на
стене. Две стрелки расположились на цифре шесть.
Не успеет. А почему это не успеет. У неё достаточно времени исправить выданную
вторую ложь. С первой разберется потом.
— Сысоева, любимая с новым годом! — почти орала в микрофон Катя. — И все твое
многочисленное семейство с новым годом, — придерживая телефон плечом, стягивала
форменные брючки. — С новым годом твоего Кольку и его друга, — сбросила с
ног тапочки на резиновой подошве. Разлетелись в стороны. — Здоровья бабушкам,
дедушкам, прабабушкам и прадедушкам, свекру и свекрови, маме и папе, — пока
перечисляла родственников, успела натянуть теплые джинсы, носки, засунуть одну
ногу в сапог. Второй, согнувшись, искала в шкафу. — Пусть твои пацаны только
радуют вас с мужем. Не болеют. Шалят в меру, — обе ноги обуты. Глаза метнулись
к циферблату. Большая стрелка только на три деления удалилась от цифры шесть. —
С Новым годом, Ленка! — завопил подающий надежды молодой хирург на всю
ординаторскую.
— Первого числа ждем вас, — прорвалась сквозь поздравительную речь подружка. В
ответ ей угукнули и разговор прервался.
Пока стрелка неохотно преодолевала ещё одно деление. Катя успела выбраться из
курточки, забраться в футболку, свитер. Вскочить обеими руками в пуховик,
перекинуть через голову сумочку, схватить пакет с шампанским, конфетами.
На долю мгновения уставиться на подмигнувшего Деда мороза с елкой на плече.
Зажмуриться. Вернуть взгляд на замершего на боку пакета деда. Выдохнуть. Показалось. И выскочить из
ординаторской.
Перескакивая через две ступеньки лестницы ведущей на первый этаж, застегнуть
пуховик, намотать шарф, поправить сползающую на глаза шапку. Спрятать руки в
варежки. На ходу попрощаться с сестричками в приемном отделении, помахать рукой
охраннику. Поскользнуться на ступеньках крыльца больницы. И бегом припустить по
улице.
Большая стрелка часов на стене в ординаторской медленно приблизилась к цифре
семь.
Время давало шанс. Не свершиться лжи.
Никакой лжи.
—Домой, Андрей
Владимирович? — облегченно выдохнул водитель. Обещанный рабочий день до обеда
растянулся до вечера. Но он не жаловался. Привык. Начальник ещё тот трудовой
фанатик. Даже в такой день.
Задумчивый взгляд
с соседнего сидения насторожил.
— Ещё одно важное
дело, — пассажир дернул рукой. Часы слетели на запястье. — Черт! — взгляд
обеспокоенно скользнул по циферблату.
Две подружки
стрелки на цифре шесть. И какого хрена согласился провести сегодня совещание по
замороженному объекту. Дело не сдвинулось с мертвой точки. Предупреждал
компаньона. Новый год —новые решения. Так нет же... Времени хватило заскочить в
ювелирный салон. Глаза буравили замершие стрелки. Отказаться? Недовольно фыркнул. Ни за что.
