Я сидела в душной комнатке, окна которой выходили на спортивную площадку лагеря. Думать было моим хобби и, если честно, отличительной чертой из всей серой массы моих знакомых. Одиночество пожирало меня, ведь никто так и не обращал на меня внимание. В лагере так и не клеилась дружба ни с кем. Я тупо пыталась не слоняться по двору без дела, занимая себя всем, чем только можно. Плясала в каких-то кружках, бегала каждый день на площадке. Всем чем угодно, лишь бы не думать о доме. Доведя себя до отчаяния, я чуть ли не выпрыгнула из окна.
– Нет, оставьте меня. Я больше так не могу.
– Она совсем тронулась головой. Зачем было ее сюда отдавать. Родители совсем чокнутые. Надо лучше проводить проверку перед набором.
Воспитатели были в ярости. Затолкали меня в кабинет к психологу, я была вся на взводе, с опухшими от слез глазами. Кабинет психолога был ярко освещен. Книги ровной линией стояли на стеллажах. Первое, что попалось мне на глаза, это большое подвесное кресло, похожее на гнездо. Мои глаза долго всматривались в то самое кресло, пока я не услышала тихий кашель.
– Чем могу помочь?
Небольшого роста блондинка с плохо прокрашенными корнями с интересом рассматривала меня из-за небольшого столика, похожего на кукольный. Она была в полном шоке, так как не ожидала, что ребенка так втолкнут в кабинет. Женщине на вид было лет тридцать. Но, как мне потом сказали ребята в соседнем отряде, на самом деле около сорока. Психолог хищно смотрела на меня.
– Так все-таки. Вы можете ответить на мой вопрос? – женщина глядела на меня в упор. Нервно дернувшись, я ответила:
– Конечно.
«Боже мой, соберись».
– Воспитатели думают, что я тронулась умом, в прямом смысле. В большей мере они надеются, что я больше не буду… Хм… прыгать из окна.
Подойдя ко мне, женщина внимательно смотрела на меня. Словно изучала каждую клеточку моего лица. Как вдруг подала руку. Почему мне так везет на странных и порой чудаковатых людей?
– Я Элеонора Викторовна. Ведущий психолог в Краснодарском крае. И, надеюсь, твой будущий друг.
Покраснев, я не ответила на рукопожатие, но все равно решила, что надо бы ответить, и промямлила:
– Маргарита Морозова. Можно просто Марго.
– А почему не Рита?
– Не нравится, словно я в детском саду. Я люблю творческий подход даже к своему имени.
Откинув свои рыжие локоны, я опять посмотрела на кресло. Элеонора звонко рассмеялась, а я нахмурилась от ее смеха. Словно она курила каждый день по пачке сигарет без фильтра.
– Если тебе оно пришлось по душе, то это место будет исключительно твоим до конца твоего пребывания у меня. Присаживайся.
Сев поудобнее, я начала смотреть на своего нового врача.
– Рассказывай, – начала психолог, – почему тебя решили отправить ко мне? Сразу говорю, времени у нас достаточно.
И, улыбнувшись мне еще раз, она начала слушать мой рассказ.
– Ты не такая простая, какой кажешься на первый взгляд. Встретишь еще кучу друзей и парня, – спокойным голосом выговаривала психолог, наливая мне чай.
– Я не уверена. Ведь, по сути, я всегда нравилась тем, кто мне не нравился. Никакой взаимности, – с яростью я поставила чашку на стол.
– Откуда ты знаешь, что ждет тебя завтра? Вдруг ты встретишь того самого и забудешь про мальчика, который тебе нравится в школе. Поставь себя на его место.
