– Ну ладно, – протянула Саша, – но до конца перерыва четырнадцать минут. Успеем?
От сердца отлегло: значит, Николай обращался не ко мне. Я взглянула на коллег. Они перекидывались ухмылочками, как обычно, когда упоминались кабинки. Кипя от негодования, я пошла за скафандром. Хорошо, что у меня привычка оставлять его в комнате, на кровати. Можно пару минут побыть одной.
Наши комнаты не имели дверей и отделялись только перегородками. Надо проверить системы жизнеобеспечения костюма… Господи! Мы заперты в этом каземате, Валя уже беременна, Саша тоже отчаянно стремится. Им лишь бы не работать! Ох, тяжела женская доля – смотреть на них и убеждать себя, что ты нечто большее, чем инкубатор. И на Земле было то же самое. Всё! Системы в порядке, можно идти работать.
Выходя из комнаты, я наткнулась на Егора. Он быстро спрятал руку за спину и напряжённо посмотрел на меня. Что-то скрывает.
– В чём дело? – спросила я.
Его лицо стало напуганным:
– Ты тоже не пользуешься кабинкой для секса?
Явно хотел сменить тему. Ну да ладно, человек имеет право на личное пространство.
– Разумеется, – буркнула я, – это страшная пакость.
Можно подумать, походы в кабинку кончаются чем-то большим, чем эякуляцией.
Егор вздохнул.
– Что ж, людям требуется удовлетворять физиологические потребности, – заметил он, – и видеозапись в комнатах вести тоже необходимо…
– Зачем? – спросила я.
– Чтобы между нами не было насилия. В крайнем случае будут доказательства.
– Я не про это. Зачем удовлетворять физиологические потребности?
Егор потрясённо посмотрел на меня и стал раздумывать, что бы такого ответить.
– Мы должны размножаться. Чтобы заселить Марс, – сказал он наконец.
Нет, чудес не бывает. Начиналось всё восторгом от близости неизведанного, а закончилось вот этим. Размножение. Нельзя было не обратить внимание Егора на очевидное:
– Это не потребность, а долг.
Егор посмотрел на меня потерянно и снова поспешил перевести тему. Он неловко улыбнулся:
– Резервуар с водой пуст. Раньше обычного, а доставка вечером. Давай зайдём на водосборник?
***
Водосборник представлял собой гигантское сооружение, выпаривающее воду из верхних слоёв коры. Это было временное решение, пока мы бурим поверхность до подземного океана. Кроме того, здесь, во влаге, жили цианобактерии, которые вырабатывали кислород. К моей пенсии Марс будет полностью обитаем.
Мы ехали по Великому каньону на марсоходе. Егор сидел за рулём, а я разглядывала ближайшую исследовательскую станцию – сооружённый из грунта купол. Здесь таких около ста, и во всех по семь-восемь человек. Будто муравьи перебрались из леса в жестокую каменистую пустыню, лишённую воды и воздуха, отданную на растерзание стоградусному морозу…
Наконец мы приехали. Я легко спрыгнула с сиденья и потянулась. Новые скафандры гораздо удобней старых: они тонкие, эластичные, и в них чувствуешь себя свободно, почти как в трико.
Я взглянула на стены водосборника. Чего-то не хватало. Вдруг до меня дошло: мы подъехали не прямо к шлангу. До него оставалось метров сто.
– Что за ерунда? – спросила я.
Егор очаровательно улыбнулся. Его губы шевельнулись.
– Давай прогуляемся, – прозвучало в моих динамиках.
Мои брови приподнялись в удивлении. Прогуляться? Ну… Ладно. Работа подождёт. Всё равно я решила, что разорву контракт и улечу следующей ракетой. Правда, не уверена, когда её пошлют за нами. Через год? Через три? В таком возрасте меня никто не возьмёт замуж!
