Теперь бы я с радостью поехала.
Энни с Эриком подали пирог из курицы с луком, такой вкусный, что меня сразу потянуло в сон. Мы с Джулианой поняли друг друга и более не поднимали тему Элоиз, хотя это давалось с трудом – каждой из нас приходилось обходить острые углы и недоговаривать что-то очень важное.
Но мы обсуждали обычные житейские вещи. Например, я с неподдельным интересом расспрашивала Джулиану – неужели она в самом деле каждый день соблюдает такие церемонии во время принятия пищи.
– Что вы имеете, виду? – улыбнулась Джулиана. – Человек должен есть каждый день.
– Нет, я имею в виду – все так формально, торжественно накрытый стол. Нет, это прекрасно – красивая комната, потрясающие блюда. Но в наше время люди принимают пищу проще. Не считая особых случаев.
– А разве сегодня не особый случай? Я обедаю в компании ближайшей подруги Элоиз. Впрочем, я немного лукавлю. Такой стол у нас накрывают исключительно в обед. Обед для меня всегда событие. А ужинаю я обычно перед телевизором во время новостей. Мне приносят на подносе яичницу или бобы с тостом.
Тут она улыбнулась.
– Чарльз пришел бы в ужас. Он все делал по правилам. Именно поэтому я считаю своим долгом хотя бы раз в день соблюдать эти самые церемонии. В память о нем, ради распорядка в доме и чтобы Энни с Эриком могли заняться своим привычным делом. Это поддерживает в них силы.
Потом Джулиана рассказала мне об Эрике – оказалось, ему целых девяносто лет.
– Мне неважно, если он не сможет больше работать – для настоящего ухода за домом я нанимаю девушек из Фоуи. Сейчас важнее присматривать за ним – я же за него в ответе. У него ни семьи, ни дома. Конечно же, он будет доживать свой век у меня, я никогда не попрошу его уйти. Энни, например, восемьдесят один, она еще живчик, и все же. Ну а мне-то всего семьдесят пять. Это место спокойно можно назвать домом престарелых.
Джулиана вдруг посерьезнела:
– Знаете, думала, что, вот, через несколько лет перепишу все это на Элоиз. Денег у нее было бы предостаточно, можно было бы нанять прислугу, чтобы ухаживать за нашей престарелой троицей, – добавила она со смешком.
– Но вы и сейчас можете нанять людей.
– Да, конечно. Придется. Найму прислугу, чтобы ухаживать за моей прислугой. И за мной. Не самая приятная перспектива, но неизбежная.
Она подняла на меня глаза, мокрые от слез.
– Вот видите, Кэти. Я уже совсем старая. У меня нет будущего, нет моей Элоиз. У меня ничего нет.
– Но как же так? Вы же бабушка очаровательных близняшек. Вот вам и будущее.
– Не думаю. Тед этого не допустит.
Потом Энни принесла десерт. Джулиана выпрямилась на стуле и сдержанно поблагодарила служанку. Но Энни было не провести. Увидев волнение хозяйки, она кинула на меня взгляд, полный упрека. По ее мнению, это я расстроила ее любимую хозяйку. Поставив на стол яблочный пирог с крошкой, она направилась к дверям, обеспокоенно оглядываясь.
Мне было неловко, но я была вынуждена задать этот жестокий вопрос:
– Джулиана, а кто такой Артур?
Она замерла от неожиданности, словно ей нанесли удар.
– Джулиана, скажите, кто такой Артур? – повторила я.
– Артур? Я не знаю даже, о ком вы говорите. Никогда не слышала о нем.
Голос Джулианы был резок, с нотками надрыва. Я не ожидала такой реакции.
– Ну хорошо, допустим, что вы не знаете. Мне сказал о нем Тед, и этот человек определенно ему не нравится.
– Вам Тед сказал? А что еще он сказал? – испуганно переспросила Джулиана.
