- Сын мой, мне очень жаль, - и в глубоких голубых глазах в свете факелов отразилось истинное сожаление.
- Не вините себя, отец Поль, - вздохнул Алистер, - я должен был быть осторожнее и проверить, чтобы в помещении больше никого не было.
Молодой лорд удручённо смолк. Он ворвался в церковь и, увидев у алтаря одинокую фигуру монсеньора, тут же во всеуслышание рассказал о близнецах. Как оказалось в зале присутствовал посторонний, тот самый новый священник. Он же подскочил к Алистеру и голосом змия искусителя, принялся расспрашивать детали.
Донован растерялся и выложил тому всё, как на духу.
- Принцесса приехала не одна, а в сопровождении епископа, - добавил отец Поль, вырывая Алистера из воспоминаний.
Сделав шаг назад, святой отец заговорил вновь:
- Мне нужно идти, подумаю, чем смогу вам всем помочь. А ты молись, все молитесь, - громче добавил он, - и пусть Господь будет к вам добр.
И удалился.
- Милорд, - донеслось с другого конца помещения, из самой последней камеры, - вы пришли за нами?
- Джордж, это ты? - прижавшись к решётке, спросил лорд, стараясь выглянуть дальше за ограждение, но, естественно, у него ничего не вышло.
- Да, милорд, я здесь и Амелия тоже.
- Добрый вечер, милорд, - раздался второй голосок, тоньше и звонче, - мне страшно. Здесь темно, холодно, крысы такие большие, одна хотела меня укусить, но Жоржи смелый, прогнал... А ещё я есть хочу...
Алистер кинул взгляд на одинокий факел, висевший около входной двери и наверняка его свет не достигал последних камер, в одной из которых заперли детей.
- Не бойся, Амелия, - он постарался добавить в голос больше уверенности, - нас обязательно выпустят. Не бывает мира без добрых людей. Вы ведь замечательные дети, не причинившие никому вреда. Это значит, что Господь не оставит вас.
Алистер говорил и сам себе не верил. Нет-нет, но капелька дрожи проскальзывала в его голосе. Благо дети были далеко и не могли этого заметить. Показать свой страх близнецам он никак не мог, но дать надежду - вполне.
- Я не верю в чудеса, - ответил Джордж, - нас сожгут на костре.
Тоска и обречённость сквозила в каждом слове мальчика.
- Не говори так, Жоржи, - воскликнул лорд и поспешно добавил, - мы... я что-нибудь придумаю. Мне нужно только время.
Тут раздался насмешливый голос из, кажется, соседней с ним камеры, уж больно хорошо он слышал говорившего:
- Не несите чушь, лорд, - голос был женским и скрипучим, - мы все помрём. И вы тоже, за пособничество колдунам. Моя казнь назначена на завтра, скорее всего вас потащат вместе со мной.
- Прекратите пугать детей! - громко воскликнул Алистер, храбрясь. Имея живое воображение он тут же в красках представил всё то, что описала незнакомка. По голосу сложно было определить возраст, но точно не девушка. — Это неправильно, - уже тише добавил он, а в ответ услышал презрительное фырканье и тихий плач Амелии, а затем утешающие бормотания Джорджа. - Ами, Жоржи, не слушайте эту безумную женщину! Мы вырвемся отсюда!
Его слова не возымели никакого действия, Амелия лишь расплакалась ещё сильнее. Алистер устало развернулся и оглядел "убранство" своей камеры. Грязная, свалявшаяся старая солома на каменном растрескавшемся полу; лавка для сна, которую подвесили на ржавые цепи, вбитые в стену. Маленькое окошко под самым потолком, откуда веяло ночной прохладой.
Лорд в который раз порадовался, что его не заковали в кандалы, висевшие на другой стене.
