Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - страница 26

Выбирая новые наряды, я никак не могла отделаться от второй беспокоящей меня вещи – я обещала писать по письму родителям каждый день. Как я смогу объяснить марки из Лас-Вегаса? Да никак. Но я могла написать письма заранее на то время, которое мы проведем в отъезде, пронумеровать их от одного до семи и сказать Джимми, чтобы каждый день отправлял по одному из Лос-Анджелеса. Мои проблемы решены. Вперед, в Лас-Вегас!

Тем вечером на участке перед домом Элвиса шла бурная деятельность. Казалось, люди были повсюду, куда ни глянь. На подъездной дорожке стоял огромный автобус, который заказал Джордж Бэррис для Элвиса. Народ сновал туда-сюда, загружал чемоданы, стереосистему, ящики «Пепси-колы». Подготовка и атмосфера в целом выглядела так, будто Элвис совсем переезжает, но на самом деле он всегда так путешествовал. Ему все еще было не по себе от перелетов (позже он поборол этот страх), и сидеть за рулем ему было намного спокойнее. Поскольку мы не знали, столько времени будем в отъезде, Алан и Джин Смит брали в дорогу все, что нравится Элвису, чтобы ему везде было так же удобно, как дома. Я была счастлива. Мы впервые окажемся вместе без ограничений и комендантского часа.

Незадолго до полуночи все собрались вокруг большого автобуса; пришло время прощаться с гостями, которые в Вегас не отправлялись.

Элвис был в белой рубашке, черных штанах, черных гоночных перчатках и его излюбленной морской фуражке. Когда мы отъезжали, он крикнул из окна: «Мы еще вернемся», и мы выехали на шоссе, в сторону Лас-Вегаса, штат Невада. Я не знала, что меня там ждет, но идея приключения была мне очень приятна.

И еще я чувствовала гордость; Джин сидел справа от меня, я – по центру, Элвис за рулем. Я узнала, что Элвис предпочитал водить ночью – когда стояла приятная прохлада и было мало машин на дорогах. Ночью он словно оживал. Между дневным Элвисом и ночным Элвисом была огромная разница. С заходом солнца в нем будто просыпалась другая личность, а именно той ночью он был в прекрасной форме. В перерыве между фильмами и вдалеке от полковника Паркера, свободный от давления и ответственности, он наконец мог расслабиться, даже побыть игривым.

По дороге в Вегас мы слушали музыку, перекусывали и пили «Пепси». Элвис с Джином на переднем сиденье шутили на каком-то своем языке. Элвис что-то говорил, а Джин отвечал, казалось, совершенно не по теме. Когда в разговоре повисала пауза, они в шутку нападали друг на друга легкими ударами. Если Джин, на его взгляд, наносил достойный удар, он вскакивал и убегал на другой конец автобуса, прекрасно понимая, что Элвис может в любой момент притормозить и погнаться за ним.

Эти шутки продолжались почти всю изнурительную поездку через пустыню. Я не знала их внутренних шуток и безумных выходок. Было очевидно, что ребята за секунду улавливали настроение Элвиса. Я пока что не вписывалась в эту картину.

Мы прибыли в Лас-Вегас в семь утра. Я была очень уставшей и почти спала, когда Элвис вдруг сказал:

– Въезжаем в Вегас. Посмотри, вокруг одни отели. Этот город называют «городом греха». Подходящее название, да, Смифф?

Джин пробормотал очередной глупый ответ, а Элвис, как всегда, рассмеялся.

Лас-Вегас-Стрип[9] выглядел тихо. Было много такси, несколько машин и несколько уставших людей, медленно гуляющих по улице. Я заметила, что для семи утра, особенно в июне, стояла невероятная жара.