Ссылка: но лай анусомордой псины будет преследовать вас в кошмарных снах до гробовой доски.
Поэтому даже зверей не было видно на улицах города. Домашнюю скотину попрятали люди, а дикие представители городской фауны достаточно умны, чтобы найти себе убежища и без двуногих.
И хоть городок был не велик, все же в нем жило достаточно людей, да и за городом, под все тем же куполом, были несколько, хоть и не больших, ферм и полей, которые давали весьма удовлетворяющий нуждам жителей урожай.
Ссылка: естественно таких результатов фермы добились скорей из-за напитанной магией почвы и кормов, но все же удивительно как им удавалось снабжать продуктами питания всех жителей. Но тем не менее им это удавалось.
Но именно в тот четверг шел дождь и поэтому не было свидетелей тому, как маленькая, все еще довольно стройная, несмотря на интересное положение, девушка спешит, озираясь по пустым переулкам.
И вот наконец свернув в очередной переулок девушка остановилась перед дверью не большого, но опрятного домика. Хоть она была совсем еще юной на вид дак совсем еще девчонка, но она была женщиной, и именно этот щекотливый нюанс привел ее сюда под дождем. А вернее не запланированные последствия не продолжительной любви, и последствия эти уже не получалось скрывать одеждой. На юной женщине был плащ с глубоким скрывающим лицо капюшоном, темно зеленого когда-то цвета, а на миниатюрной ручке бешено колотящей в дверь домика – плотные черные, явно отцовские перчатки. И по одному виду этих перчаток почему-то становилось понятно, что их истинный хозяин не будет в восторге от перспективы стать дедушкой.
Когда дверь открылась, кулачок еще не успел это осознать и по инерции еще нанес несколько ударов по воздуху, на месте которого секунду назад была мокрая древесина.
Охнув, девочка-женщина, не встречая больше сопротивления двери и увлекаемая вперед движением собственной руки, чуть не потеряла равновесие, но все же смогла устоять на ногах.
Тетушка Гертруда, тетушка Гертруда! Впустите меня это я Элли! я уже вииик про вииииии промокла!
На бледном веснушчатом личике подрагивал мокрый поросячий пятачок, а по щекам, на которых веснушки в прямом смысле прыгали как блохи, текли ручейки воды.
И опытные старые глаза ведьмы поняли, что эти два ручейка текли бы сейчас этим щекам, даже будь здесь сухо как в пустыне.
Причмокнув сморщенными губами, невысокая полная, той полнотой, которая бывает у некоторых женщин, когда времена их женственности давно прошли, молча отошла в сторону давая фигурке в капюшоне как мокрая мышка проскользнуть в дом.
Ее звали Тетушка Гертруда. Все звали ее так.
Конечно кроме Знатных горожан, куда уж им опускаться до панибратского «тетушка», только госпожа Гертруда.
Хотя тут нужно уточнить, госпожа ее звали знатные мужья Мэджикшилда.
И само собой их жёны тоже, но только в присутствии мужей. Когда оных не было поблизости, все благородные и знатные дамы города резко, как по команде, переходили с госпожи на тетушку Гертруду, стоило благоверному супругу покинуть приделы слышимости.
Тетушка не злилась и не удивлялась такому поведению.
Потому что понимала: семейная жизнь – та же политика и у нее есть свои правила. Правила и секреты.
А секреты были и много. У всех.
Потому что если не все они, то каждая вторая, приходили к тетушке с той же проблемой, что и сейчас бедняжка Элли. А те, что еще не приходили, отчетливо понимали, что такая необходимость может возникнуть.
