Не все взрослые знают, что в последние годы нынешние генерации миллениалов, зуммеров, альф и даже их молодых родителей начали называть поколением «снежинок». Знаменитый словарь английского языка Collins в 2016 году признал термин «поколение снежинок» (snowflake generation) понятием года. Такие же выводы сделала и газета The Financial Times.
К «поколению снежинок» чаще всего относят людей, рожденных после 1990 года в так называемых странах «золотого миллиарда» Европы, Америки… в образованных и обеспеченных семьях, желавших, чтобы их наследникам жилось лучше, чем в детстве жили родители. С увеличением благосостояния россиян о таких детях заговорили и в России.
Необходимо учесть, что эти дети появились в условиях относительно мирного времени в благополучных и заботливых семьях, в которых рождение ребенка расценивалось не как обуза, а как радость и счастье. Всё это означало переоценку ценностей жизни, выдвинув на передний план семейные, среди которых главной стал ребенок.
Обычно самое дорогое владелец пытается сохранить. Но как разместить на хранение в ячейке банка или в засекреченном сейфе ребенка? И новым смыслом жизни родителей таких детей стало не только «всё лучшее детям», но и «жизнь ради ребенка», причем не просто любого, а счастливого, защищенного, образованного. Всё то, что недополучили мамы и папы в детстве, начало доставаться наследникам. А снежинками этих детей, как считают, называют, используя фразу героя книги Чака Паланика «Бойцовский клуб»:
Ни один из вас не обладает уникальностью и красотой снежинки.
Пускай даже и «ни один», а вот «мой ребенок» будет и уникален, и красив, как снежинка, надо только предоставить ему такие возможности. И сердобольные мамы и папы начали эти возможности предоставлять. Малышей загрузили уникальным ранним развитием, чтением с пеленок, решением математических задач с года, спортом раньше, чем ходить. Во все эти бесконечные занятия родители стали вкладывать деньги, как в сберкнижку, требуя соответствующего результата знаний, не пугаясь передозировки.
Эти дети начали поступать в начальную школу, освоив с репетиторами дома уже чуть ли не программу выпускных классов. Их учили доброте и эмпатии, толерантности – всему, чему стали придавать большое значение в связи с расцветом периода глобализации. Безопасность такого ребенка была на уровне президентов. Те родители, кто был побогаче, нанимали охранников, чтоб гуляли с ними на улице. Дети знали про свою уникальность, вседозволенность, непогрешимость. Им хотелось жить в мире позитивных эмоций, а не в мире агрессии и насилия. А когда появлялись ровесники из иных категорий семей с недоступными «телячьими нежностями», эти дети на фоне их казались другими: беззащитными и ранимыми, в самом деле такими же хрупкими, как снежинки. И вдруг им, несмотря на всю хрупкость, беззащитность, ранимость, пришлось покидать родные места, где жилось так комфортно и так беззаботно.
Конечно же, чаще всего довольным своей жизнью снежинкам трудно понять, почему родные места перестали нравиться их родителям. Неужели там, где-то за горами, за долами, в тридевятом царстве живется лучше… Но если их мамы и папы – миллениалы, то вряд ли дети смогут переубедить их, даже когда ребенок – кумир семьи.
