Я надеялась на лучшее, то есть – на решение своей стоматологической проблемы на этом самом первичном приёме. А чтобы мне было совсем спокойно, я думала о том самом «секретном» мужчине, о котором напомнили мне через прессу. Этот «секретный» мужчина недавно вернулся в наш город Омск из Тюмени, будучи, назначенным Президентом на весьма высокую должность.
Увидев Виктора, я обомлела. В коридор, к нам, к пациентам, вышел удивительно красивый мужчина. Этим мужчиной был Виктор, которого я, то ли забыла, то ли увидела другими глазами, то ли на самом деле его так изменила к лучшему седина и очень и стильный медицинский костюм.
Без лишних слов, хотя и с помощью медсестры, он сумел вклеить коронку штифт с коронкой на место. При этом, ему пришлось объяснить мне лёгкий тремор его, не страдавших этим никогда, рук. Виктор перенёс трепанацию черепа, по поводу опухоли головного мозга и 8-мь месяцев был на больничном листе.
Понятно, что в тот вечер я не стала обсуждать с Виктором планов по новому протезированию. Пообещала позвонить, как только дороги станут безопасными для моего передвижения. Эффект несовпадения ожидаемого рядового визита к врачу и случившегося потрясения от встречи, в который раз в этой истории сыграл со мной злую шутку.
Двенадцать дней после встречи с Виктором я находилась между небом и землёй. Я была потрясена и его какой-то необыкновенной красотой и тем, что с ним за это время случилось, но особенно была я потрясена тем, что от моего душевного равновесия не осталось и следа. Просить его приехать к себе? Не могла, и, прежде всего, в связи с его здоровьем. Зубы и «Моя последняя надежда» – вот, что, оставалось теперь единственным основанием для нашего с Виктором общения.
Чуть более чем через месяц, я, записалась на приём к Виктору, для обсуждения плана моего нового протезирования. Через 11 с лишним лет, мне предстояло протезироваться заново.
Что из этого вышло? Место коронок с мостом на верхней челюсти, к моему огромному счастью, не занял ещё один съёмный протез. Хотя такое очень даже могло случиться. Пришлось удалить остатки ещё одного зуба, пространство между соседними зубами увеличилось ещё больше. Виктор Викторович долго колебался.
Съёмный протез на нижней челюсти, где также произошла потеря остатка зуба, получился вполне приличным, но через несколько месяцев дал такое сильное ощущение, что у меня возникло желание больше им не пользоваться никогда.
В том, что касается наших отношений с Виктором вне лечебного процесса, жена с которым развелась, и меня, которой теперь никто не мешал устраивать личную жизнь, то наши отношения как завязались, так и развязались.
Чуть более года мы пытались отношения выстроить. Виктор позванивал, звал меня в гости, в квартиру, где проживал с бывшей женой. Готов был ехать ко мне в гости сам, но только тогда, когда этого ему лично хотелось этого. На мои предложения встретиться, договорившись предварительно, отвечал либо: «нет времени», либо: «не сегодня».
После очередного предложения условий, на каких Виктор, может быть, если я ему ещё и напомню, готов раз в месяц меня навещать, а понравится, так и – чаще, я поставила в этой истории точку. Если бы я мечтала о том, чтобы устраивать за свой счёт секс-вечеринки, то не прожила бы жизнь без мужчины. Мечтают не об этом.
На другого врача Виктора пока не сменила, хотя есть уже достойные кандидатуры. Но у меня появилась более серьёзная проблема, чем зубы и литературный Олимп – сердце, сбившееся с ритма.
