– Они знают про Софью?
– Боюсь, что да. И времени у нас осталось совсем немного.
– Да, месяца полтора от силы… Так, что же тогда получается… Я, ты, Енгур, теперь вот Ваши – четверо. Насколько я знаю, ещё одного бэюна – того, которым раньше владел Ичэгэнэ – где-то прячут лесные люди. Ну, это я попробую взять на себя. Мы вроде, всегда с ними дружили, доверяют они мне. Значит, если… если Софья и есть Тава Нуктэ, которая сможет вдохнуть жизнь в Мапани, то… Все шесть бэюнов соберутся вместе! И их силы хватит, чтобы…
– Не забывайте только, что Енгур и Ваши – на стороне пустых.
– Да, Енгура забрал этот поганец. Кто ж знал, что он меня предаст… Оплошал я, не разглядел змеюку. Но ничего, поговорю ещё с ним по-особому. И бэюна верну.
– Я ещё раз прошу меня простить, господин Рю, за то, что позволила ему тогда завладеть бэюном. Если бы я попыталась сразиться с Енгуром, то упустила бы время. И вы бы погибли.
– Да не бери в голову. Ты всё правильно сделала. А что до Ваши… надо бы глянуть, что он за человек.
– Знаете, я недолго за ним наблюдала, но… Мне кажется, он не до конца ещё потерян… Пустые его обманули, очаровали чем-то… Мне даже жаль его немного. Новый Ваши вовсе не злодей, а просто несчастный заблудший юноша…
– Вот как, значит… Скажи, Таканами-сан, как скоро я полностью восстановлюсь?
– Этот дьявольский зверь сильно вас потрепал. Вы выжили только благодаря силе бэюна… Думаю, дней через десять снова станете на человека похожи.
– Ох, долго, слишком долго. Фукуро, родная, а побыстрей никак нельзя, а?
– Можно, конечно, попробовать исцелиться сразу, с помощью бэюна. Но это опасно, вы ещё слишком слабы, как бы всё с начала не пришлось начинать.
– Время, время поджимает. Готов рискнуть. Говори, что делать. Надо бы мне с Ваши повидаться до того, как они с Софьей что-нибудь сотворят.
– Ладно, давайте попробуем, – Таканами отложила круглую коробочку с мазью. – Сами сесть сможете?
Рю, кряхтя, опёрся на руки и с трудом сел. Полотенце соскользнуло с его лица. По обнажённому черепу и пустым глазницам забегали крошечные золотистые искорки. Таканами кивнула, положила пальцы мужчине на плечи и прикоснулась своим лбом к его. Тела обоих окутало светящееся облако, а в воздухе раздался мелодичный хрустальный звон…
*
…В ушах у Митрофана зазвенело так громко, что тот проснулся. Перед глазами всё плясало, во рту словно плескалось самое зловонное в мире болото. Митрофан приподнялся на локте и попытался сфокусировать взгляд. Он понял, что лежит на земле возле полусгнившей стены заброшенного склада. Рядом валялась пустая бутылка.
– Ох, перебрал вчера, перебрал, – пробормотал Митрофан, нащупывая в луже помятый картуз. Да так и замер с ним в руке. А потом принялся бить земные поклоны, размашисто крестясь и причитая:
– Господи Отче наш, Пресвятая Богородица, ангелы, архангелы, святые угодники, помилуйте меня грешного! Христом Богом клянусь, больше ни капли! Вот те крест!
А в рассветном небе над в миг протрезвевшим Митрофаном, словно сошедший с китайского халата рисунок, пронёсся сверкающий алый дракон.
Глава 8.
Старухина гора.
– Вот что хотите, делайте, а одну я вас не отпущу!
– Софья Сергеевна, Софья Сергеевна, а что матушке-то вашей сказать?
– Да постойте вы! Это опасно, да и кто вас пропустит за кордон? Бумага же только у меня есть!
– Софья Сергеевна, а может обождёте денёк?
Софья, не обращая внимания на бегущих вслед за ней Сану и Ивана, решительно шагала по аллее Городского сада. Только начинало светать, и единственным, кто заметил шумную компанию, был старый дворник-китаец, неторопливо сметавший листья в кучу возле недавно построенного здания музея. Он посмотрел вслед троице, поцокал языком и продолжил своё занятие.
