Энглби - страница 34

или Slightly All the Time из альбома Third.)

Я беру из углового шкафчика белый вермут. В это время я принимаю голубую таблетку с бокалом белого шамбери из Солсбери, со льдом. Самочувствие сносное, как говорится, пока на грани. Бывали дни и похуже. Ну, теперь выпьем до дна.

Порою кажется, что хорошую музыку мне лучше не слушать. Скажем, Пятую симфонию Сибелиуса, когда на последних тактах вся земная тяжесть словно проворачивается на оси. Сделано здорово, главная тема исподволь развивается и полностью высвобождается в финальном крещендо. Но видеть то место, о котором она повествует, мне совершенно не хочется, а тем более в нем оказаться.

Вчера я слушал поздние квартеты Бетховена. Очень зимние по настроению, согласитесь. Но в них – ощущения человека, думающего о смерти. И все же он не может скрыть некоторого удовольствия – от себя самого. Я стар, я имею полное право больше не бояться палящего солнца. Плачьте обо мне, восхищайтесь мной. Потакайте мне – я это заслужил.

По́зднее – значит слабое. Ненавижу поздние произведения. Последние смазанные «Кувшинки» Моне, например, – хотя, возможно, у него просто начались проблемы со зрением. В «Буре» Шекспира от силы дюжина достойных строк. Вот и думай. «Тайна Эдвина Друда» Диккенса не идет ни в какое сравнение с «Большими надеждами». Аппликации Матисса похожи на корявые поделки первоклашек из моей начальной школы. «Проповеди» Джона Донна. Керамика Пикассо. Где взять силы?!

Как раз сейчас наши университетские общественники очень озабочены «совместным проживанием»: в смысле, могут девушки и юноши учиться в одном колледже или нет. Собственно, общее обучение практикуется в данный момент только в Кингз-колледже. В среду у нас состоится факельное шествие по поводу (не в направлении) колледжа Святой Екатерины, чей глава, как считается, стоит за инициативой не пускать девушек (в этом контексте мы говорим «женщин») в мужские колледжи. А на той неделе собираюсь в столовую Тринити-колледжа на так называемый «обед за совместное проживание». Потому что Дженнифер туда тоже придет, уверен. Она не особо вовлечена в политику, Джен, хотя и явно не прочь вовлечься; но у нее реально времени нет, со всеми концертами, фильмами, театрами, посиделками на холодных крошечных верандах, еще она пишет для университетской газеты, идет на диплом с отличием первой степени, еще Джен-кружок (там, кстати, не без политики), уборка (чтобы всем было уютно), письма родителям, волейбол – и секс.

Но «совместку» она, думаю, поддерживает. Девчонки тоже имеют право на то, что заполучили парни, – а именно на лучшие колледжи. И на то, чтобы не накачивать себе икры, каждый день крутя педали до своего здания на выселках – охраняемого, но отнюдь не как памятник архитектуры.

Угостят на этом обеде, надо думать, кишем и салатом на бумажных тарелках и с большим количеством лука плюс бокал Hirondelle или просто кофе с молоком. От такого кофе после еды блевать тянет. Евреи небось не дураки, что кашрут придумали.

Что думаю я про «совместку»? Думаю, что семеро святых отцов-пуритан, основавших мой колледж, были бы в ужасе от одной мысли о том, что гуди Аркланд и остальные ведьмы осквернят своим присутствием комнаты Нью-Корта. Стройте себе отдельные колледжи, блудницы, облаченные в джинсу, подумали бы отцы-основатели. И ведь их можно понять: невозможно идти на поводу у всякого модного веяния, нельзя уподобляться Англиканской церкви, постоянно подновляющей свои вечные истины. Либо мы считаем Христа Богом, в таком случае Он знал, что делал, когда выбирал в апостолы только мужчин. Либо он – всего лишь незадачливый галилейский женоненавистник и, стало быть, вполне подпадает под ревизию. Но одно исключает другое. И насчет «совместки» я того же мнения: либо мы имеем истину, тогда она не может устареть, – либо это никакая не истина. (А впрочем, ванные у нас точно сделали бы поприличнее.)