Собственный сексуальный опыт Вера могла бы оценить как «удовлетворительный», но не в том смысле, что удовлетворение в постели было для неё чем-то обыденным. Скорее наоборот: её первый и пока единственный партнёр пробыл с ней недолго и спустя два года уже успел затереться в памяти. Четно сказать, тот парень оказался не слишком искусен в вопросах плотской любви. Он был таким же студентом, как и Вера, обоим тогда было по двадцать. Ухаживал недолго и неумело, а Вера согласилась переспать с ним лишь потому, что ей было зазорно оставаться последней девственницей на курсе. Все девчонки напропалую обсуждали любовные интриги и секс, но Вере было нечего рассказать. В её жизни иногда появлялись кавалеры, но их влечение быстро гасло, не находя ответного отклика. Веру всегда больше интересовала учёба и литература, а мужчины… Признаться, они были гораздо привлекательнее на книжных страницах, чем в реальности. В романах мужчины проявляли настойчивость, решительность, смелость, отвагу, благородство, а в жизни могли разве что сводить в кино и после навязчиво требовать поцелуев и обжиманий в подъезде.
Возможно, Вере просто не везло с ухажерами, но и было их немного. Кроме ярких волос Вера ничем особенно не привлекала парней: скромная и даже отчасти забитая, она выглядела в глазах посторонних нелюдимой и надменной, словно чересчур много возомнила о себе, не обладая при этом ничем выдающимся: Вера не делала яркий макияж, не надевала мини-юбок, не выставляла напоказ глубокие декольте, платьев почти не носила, не гуляла в шумных компаниях допоздна. Её красоту и аккуратную фигурку было непросто разглядеть под прямыми джинсами и свитшотами оверсайз. Вера и сама не понимала, насколько уже красива и что красоту эту можно открывать до бесконечности. Иной раз она боялась смотреться в зеркало, а во время вынужденных свиданий с отражением непременно находила в себе какой-нибудь изъян: маленькая грудь, выпирающие ключицы, руки, почти лишённые рельефа — ровные, тонкие, как прутики, впалый живот, бёдра, не отличающиеся полнотой, а самое ужасное — пространство между ними, из-за которого в школе Веру дразнили, что там «будто электричка проехала». И, конечно, её главный недостаток — рост: Вера была ниже практически всех девчонок на курсе, превосходила только двоих, кто был ростом ниже ста шестидесяти сантиметров. На их фоне плюс три сантиметра сверху представлялись немыслимым богатством. Оттого привычки любоваться собой у неё так и не выработалось.
Тем не менее, сейчас, глядя в настенное зеркало и внимая протяжным стонам незнакомых мужчины и женщины, Вера впервые за долгое время стала вглядываться в себя. Она пыталась представить, какой может быть эта женщина, получающая столько удовольствия от секса, и могла бы сама Вера быть на её месте. В искренности этих звуков не было никаких сомнений — оба участника предавались удовольствию целиком, со всей страстью и рвением. Их голоса звучали смело и отчаянно: «Да! Да! Вот так! О, боже! О! О-о!».
Вера почувствовала, как что-то затрепетало у неё в животе, заскребло мягко и настойчиво, словно кошачьими лапками. Она коснулась своей груди и шеи, отчего по всему телу прошла дрожь. Ей захотелось трогать себя ещё и ещё. Противиться этому наваждению не было сил: Вера неосознанно представляла себя участницей разыгрывающейся сцены — как мужские руки сладостно сжимают ей грудь, как нежные и дерзкие пальцы проникают под джинсы, под ткань белья, осторожно и ласково гладят нижние губы, медленно раскрывают их, как напрягаются бёдра, желая туже слиться с кожей другого человека…
