— Знаете, мне бы хотелось работать с женской тематикой и женской аудиторией, потому что…
Вера не спела договорить, Боннар тут же подхватил её мысль:
— Разумеется! Вам, молодому поколению, сам бог велел говорить голосом времени! Вы даже представить себе не можете, какие горизонты открываются перед вами, и вы, только вы, Вера! Можете пролить свет в этом царстве тьмы и неведения!
Короче говоря, Боннар не скупился на выражения и за словом в карман не лез. За сорок минут хождения по издательству (которое легко можно было бы обойти минут за семь при желании и не особо торопясь) он исторгнул из себя терабайт текста, но по существу не сказал ничего. Разумеется, больше всего Веру интересовали такие важные вопросы как то: в каком именно отделе ей предстоит трудиться, какую колонку или рубрику ей отведут, возможно ли сократить срок стажировки и быть принятой в штат раньше, чем через полгода. Всё, что ей соизволил показать Боннар, — её рабочее место, располагавшееся ровно в центре громадного общего помещения, где работали по меньшей мере ещё двадцать человек.
Соседкой слева по столу оказалась маленькая прыткая блондинка Патриция Флёри, которая корпела над статьями по садоводству и домохозяйству. Справа располагался Даниэль Брюно — он ведал переводами с английского и итальянского языков. Жак отрапортовал последние громогласные обещания о великолепном будущем и скрылся, оставив Веру на попечение соседей, тем самым перекладывая на них ответственность за обольщение новенькой.
— Привет, я — Патриция, — вот так запросто вступила в диалог Флёри, не дожидаясь инициативы от Веры.
— Вера, — представилась Вера.
— Да, я в курсе, — не стала лукавить новая коллега. — А это Даниэль, — тут она показала на сидящего со сосредоточенным лицом мужчину, который упорно делал вид, что не замечает изменений вокруг. — Даниэль! Даниэль! Обрати на нас внимание!
Брюно с видимым неудовольствием повернулся.
— Здравствуйте, — только и сказал он сухо, чтобы через секунду снова уткнуться в свои переводы.
— Даниэль у нас педант, — насмешливо прокомментировала Патриция. — Он уверен, что знает и понимает больше всех остальных, потому что его мать — итальянка.
— Нет, не поэтому, — сухо отозвался Брюно, как бы между делом.
— А почему же? — продолжала поддевать его Флёри.
— Потому что я люблю свою работу, и мне всегда есть, чем заняться.
— Я тоже люблю свою работу, — сказала Вера.
Даниэль пристально посмотрел на неё насыщенно-медными, вдумчивыми глазами, задержав взгляд на несколько долгих секунд. Вера выдержала этот взгляд: она не чувствовала враждебности и приняла как должное то, что Даниэль Брюно предан работе — она это уважала.
— Точнее, — прокомментировала свою мысль Вера, — я тоже хочу любить свою работу и отдаваться ей целиком. Это благородно.
— Ты уже знаешь, с чем будешь работать? — задал вопрос Брюно, и вопрос этот не был формальным — он в самом деле интересовался деятельностью новой коллеги.
— Пока нет. Но готова взяться за любую деятельность. Мне здесь нравится.
— Правда?
— Да.
— Ты давно в журналистике?
Вера помедлила с ответом.
— Я… — неуверенно начала она, стесняясь признаваться. — Я только закончила университет. У меня мало опыта.
Она ожидала почти любой реакции, в том числе усмешки или издевательского тона, но вместо этого Даниэль просто кивнул с уважением и пониманием.
— Я помогу тебе по мере моих сил. Обращайся.
