– Трудно сказать. На ткани был смутно виден неясный силуэт и какие-то знаки. И что интересно, силуэт этот очень напоминал то изображение, что мы получили, когда просвечивали икону. В общем, мы в свое время долго ломали над этим головы. И так фотографировали, и сяк. Ничего не поняли.
– А где можно найти снимки?
– Должны быть в архивах. А один я, кстати, оставил себе.
– Можно взглянуть?
Порывшись в набитых бумагами ящиках письменного стола, Лягин извлек потертый желтый конверт.
– Вот, возьмите.
– Не жалко?
– Если я за тридцать лет так и не раскусил эту загадку, на чудо рассчитывать уже не приходится.
Глеб жадно впился глазами в старую фотографию. Реставратор оказался прав – разобрать детали не представлялось возможным. Но, несмотря на это, с первого взгляда становилось понятно, что расплывчатые очертания отнюдь не какое-то грязное пятно или случайная клякса. Нет, изображение, несомненно, было рукотворным.
Как только удалось разгрести все дела в управлении, Лучко снова отправился в Третьяковскую галерею, где у него была назначена очередная встреча с руководителем отдела реставрации древнерусской живописи.
Мария Ильинична, с заметными признаками недосыпа, порядком измученная печальными событиями последних дней, снова покорно проводила капитана туда, где вместо исчезнувшей «Богоматери» на стене осталось едва различимое пятно.
– Я здесь уже в третий раз, а все никак не могу запомнить дорогу.
– И не говорите, сотрудники сами иногда плутают.
– Тем не менее, судя по записям камер наблюдения, преступникам понадобилось всего четыре минуты, чтобы пройти весь этот запутанный коридор, украсть икону и вернуться в противоположный конец здания. Как им это удалось?
– Понятия не имею. А вы намекаете на то, что их мог провести кто-то из наших?
– Нет, камеры бы это зафиксировали. Но ясно одно – без тщательно подготовленной карты отсюда не выберешься.
– Карта? Но ее мог нарисовать кто угодно. Вовсе не обязательно сотрудник моего отдела.
– Возможно, вы и правы. Рано или поздно мы всё узнаем.
Поняв по бледному виду Марии Ильиничны, что последняя фраза прозвучала нечаянной угрозой в ее адрес, Лучко дал себе слово быть аккуратнее в выражениях.
– А как вы думаете, кто мог быть заказчиком?
Мария Ильинична нервно всплеснула руками:
– Но откуда ж мне знать?
– Да вы не волнуйтесь так. Я всего лишь в плане консультации. У нас есть предположение, что в этом деле могут быть замешаны коллекционеры.
– Вполне вероятно.
– А можете рассказать мне о самых известных собирателях?
– Это в первую очередь музеи.
– Думаю, музеи можно смело отбросить. Они вряд ли пошли бы на такое, краденую икону ведь не выставишь, не так ли?
Мария Ильинична кивнула. Лучко продолжил:
– Нет, я говорю о частных коллекциях.
– Собраний икон у нас в стране немало. Да и людей с деньгами тоже.
– Именно поэтому хочется понять, где можно раздобыть самый полный список интересующих меня лиц.
– О, это совсем несложно. Большинство российских коллекционеров, имеющих известные собрания, сейчас представлены в Музее личных коллекций.
– А это где?
Во взгляде Марии Ильиничны отразились недоумение и жалость одновременно.
– Это филиал Музея изящных искусств имени Пушкина. Волхонка, 10. И если вы поедете прямо сейчас, наверняка еще успеете приобрести каталог выставки. По нему и сориентируетесь.
Не в силах вынести Зинины вздохи, Аня решила не сидеть сложа руки. Как обычно устроившись на последнем ряду, подальше от глаз лектора, девушки принялись осторожно перешептываться.
