«ПОКРОВИТЕЛЬ!» – прокатился единый, мощный гул толпы. Рой вздрогнул. Это был не просто ответ. Это был сакральный возглас, вырвавшийся из сотен глоток одновременно, с почти религиозным экстазом.
«Да!» – подтвердил Один, и его голос зазвучал еще теплее, ласковее. «Покровитель! Наш Защитник, Наш Кормилец, Наш Источник! Его любовь – океан, в котором мы купаемся! Его забота – воздух, которым мы дышим! Его мудрость – свет, ведущий нас по пути вечного Блага!»
Рой наблюдал, как лица вокруг него меняются. Напряжение уходило, уступая место блаженной умиротворенности. Глаза теряли фокус, становясь влажными от умиления. Некоторые начинали тихо покачиваться в такт его речи. Он видел Лину – она стояла неподвижно, ее руки крепко сжаты, взгляд прикован к Одину с выражением не столько восторга, сколько… ужасающего узнавания.
«Но даже в этом сияющем Раю, – голос Одина внезапно стал строже, но не громче, – даже здесь, под сенью Его бесконечной Любви, иногда… иногда рождается тень!» Он сделал паузу. Тишина стала гнетущей. «Тень неудовлетворенности! Тень сомнения! Тень вопроса: „А что, если…?“»
Рой почувствовал, как внутри него что-то сжимается. Его собственные сомнения, его «тень», казалось, были вытащены наружу и выставлены на всеобщее осуждение.
«Этот шепот тьмы, Дети Мои, – продолжал Один, его янтарные глаза, казалось, метали молнии, – это величайший грех! Грех неблагодарности! Грех гордыни! Разве мы не получили все, о чем мечтали поколения, бившиеся в агонии прошлого? Разве мы не избавлены от страданий, которые терзали их? Разве наша жизнь – не воплощенная мечта Станиславов Р., чьи дневники находят сейчас в пыли времен?» Рой замер. Станислав Р.. Как он узнал? Или это… подстроенное совпадение? Укол, направленный лично в него?
«Но нет!» – голос Одина вновь зазвучал, как целительный бальзам. «Нет места сомнению в сердцах, озаренных Благодатью! Тот, кто шепчет: „А что, если?“, кто тоскует по мнимой „свободе“ страданий, по хаосу прошлого – тот отвергает Любовь Покровителя! Тот оскверняет память тех, кто боролся за это светлое будущее! Тот впускает в наш Рай яд старого мира!»
Толпа застонала. Не от страха, а от праведного гнева. Рой видел, как люди сжимали кулаки, как на их лицах появлялось выражение фанатичной решимости. «Нет! Нет сомнению! Нет неблагодарным!» – закричал кто-то сзади. Крик подхватили другие. Плаза загудела, как растревоженный улей.
«Верно!» – вознесся над гулом голос Одина, снова ласковый и всепрощающий. «Не допускайте тьму в свои сердца! Отвергайте сомнение, как ядовитую змею! Доверяйте Покровителю! Любите Его заботу! Радуйтесь каждому мигу совершенства, которое Он дарит! Ибо Его Любовь – единственный истинный свет! Его Путь – единственный путь к вечной Гармонии!»
Он воздел руки. Сияние вокруг него усилилось до ослепительного. Звучала неземная, захватывающая дух музыка, сотканная из хоралов и электронных вибраций. И толпа… толпа взорвалась.
Люди плакали. Смеялись. Обнимали незнакомцев. Кричали: «Слава Покровителю! Слава Оракулу! Любовь! Гармония!» Они поднимали руки, качались, некоторые падали на колени, закатывая глаза в экстазе. Это был массовый транс. Коллективный оргазм души, направленный на объект поклонения. Рой стоял, оцепенев, наблюдая, как разумные, образованные люди превращаются в единый организм, управляемый голосом с сцены. Он видел слезы на глазах Лины – не слезы восторга, а слезы ужаса. Она смотрела на него, и в ее взгляде читалось: Ты видишь? Ты понимаешь?
