Аркадий не заметил, как засунул, погрузившись в свои воспоминания. В дверь кабинета громко постучали, что вырвало его из объятий Морфея. На пороге стоял сержант, которого послал Фадеев, с докладом, что конвой приехал и ожидают только его. Не мешкая, Аркадий выскочил из дома, побежав к штабу военного комитета. На улице было темно, встретить кого-то было сложно – люди самоотверженно отдавались своей работе и возвращаясь домой, после небольшого времени с семьей или занятиями досугом, ложились спать. Спеша к полковнику, он не заметил человека, идущего наперерез его пути и случайно столкнулся с ним. Машинально извинившись, Аркадий продолжил своё ускоренное движение, сейчас все мысли были лишь о том, чтобы как можно скорее выяснить кто эти люди, устроившие бойню в Сообществе и что им надо.
Подходя к штабу военного комитета, он почувствовал головокружение и слабость. Не придавая этому значения, он заскочил в коридор дома, ощутив, как по начинающей неметь левой руке что-то течет. В груди начала расползаться боль. Слабость будто сковала все тело, не позволив ему удержаться на ногах. Последнее что он увидел – это испуганное лицо дежурного, склонившегося над ним и свою окровавленную ладонь, которой он прижимал внезапно заболевшую грудь. Силы покинули его, он закрыл глаза, и темнота окутала мир.
Что-то острое ткнуло его в ребро, заставив прийти в себя от нестерпимой боли. Дышать было тяжело, голова жутко болела, во рту отдавало металлическим привкусом крови.
– Поднимайся тварь! – Звучавший сверху жестокий голос стал причиной того, что голова разлетелась на тысячу осколков, доставлявших жуткие мучения тканям, куда они воткнулись.
Еще один удар в ребро, вызвавший отдачу по всему телу, заставил его подняться на четвереньки, чтобы не испытывать эти жуткие ощущения снова. Голова уперлась во что-то твердое. На ощупь он понял, что это надежная опора и поднялся по ней, облокотившись на нее спиной. Перед ним стоял здоровый мужик, одетый в зелёную майку, бритый наголо, с чистым от растительности лицом. Глаза его были уставшими, в них было видно той злобы, какая, казалось, была в этом человеке, когда он бил его. Мужчина просто делал свою работу, от которой, по всей видимости, устал. Он надел наручники на руки заключенного и повел его в одном ему известном направлении. Все тело болело, он выплюнул сгусток крови, скопившийся во рту, за что получил оплеуху от тюремщика, заставившую голову снова взорваться.
– Не гадь тут, свинья!
Они вошли в комнату, облицованную плиткой. Тюремщик заставил раздеться до гола. Выполнив его поручение, он стал ждать дальнейших действий. Мощная струя холодной воды ударила из шланга, откуда-то появившегося в руках у лысого.
– Мойся тщательно! Давай не тупи! – Поступившая команда внесла ясность в причины этого жуткого испытания.
От мощного напора воды ребра снова начали болеть. Он зашелся кашлем, выплевывая кровь, которой были наполнены легкие. В конце концов он отмылся. Увидев это, лысый провел его в соседнюю комнату, где лежал комплект синей одежды. На рубашке был написан номер: тридцать ноль три.
– Теперь это твоё имя тридцать ноль три. Только по нему к тебе будут обращаться и только на него ты будешь откликаться до самой смерти. Уяснил?
Тридцатьнольтри понял сказанное и не горел желанием снова получать удары за вполне простое для осознания правило.
