На что Айя без раздумий ответила:
– Потому что знаю, чего стоит промедление.
* * *
Джонас точно не помнил, когда ложь стала неотъемлемой частью его жизни. Будучи ребенком, он говорил, что ему нравится невкусная запеканка, лишь бы не расстраивать матушку. Драконий сын боялся своего учителя по верховой езде, но заявлял, что ладит с ним, только бы не выглядеть хуже Мейсона в глазах отца. На любые расспросы о том, чувствует ли он отголоски крепнущей магии в руках, мальчик смело заявлял «да» – ему не хотелось казаться слабее часто бывавшей у них в гостях принцессы.
О том, что в нем нет силы Санкти, Джонас начал подозревать в шесть лет. В то время как Айя раз за разом выплевывала пламя изо рта, подражая драконам, он ощущал болезненную легкость в теле, словно был на десяток килограммов меньше своего веса. От юных магов не ожидали проявления дара раньше восьми лет, а за последний век сотнями исчислялись случаи, когда магия впервые появлялась к двенадцатому году жизни. Но, даже имея в запасе не один год, Джонас уже знал, что родился бессильным.
Он рассказал об этом Айе в ту зиму, когда она спалила юг столицы. Город тяжело пережил пожар, истинная природа которого до сих пор не была доподлинно известна. Король и монахи твердили о том, что не контролируемый принцессой огонь появился в ее руках по велению Санкти, и десятки смертей в ту ночь стали вынужденной платой за воскрешение Владыки. Многие верили в эту ужасную жертву. Однако среди народа ходило и другое мнение – о проклятой силе Тенебрис, подчинивших себе принцессу. О том, что Айя на самом деле не ребенок Владык и однажды все они погибнут от того, что дочь короля оставили в живых.
Помотав головой, Джонас еще раз перечитал абзац из книги, которую держал в руках:
Владыки создали своих детей, дав им все, что нужно для жизни: глаза, чтобы видеть путь; ноги, чтобы следовать ему, и магию, чтобы различить из всех путей единственно верный.
«В глазах Владык я, должно быть, неудачник, бредущий наугад», – зло подумал Джонас и швырнул книгу на стол.
– Я могу жить без магии, – твердо произнес он, скорее, пытаясь убедить самого себя.
Лацерна сонно подняла голову, услышав голос хозяина. Она спала на подоконнике, устроившись на черной подушке, точно рубин в окружении бархата. На тонких крыльях дракона причудливо танцевали отблески свечей.
– Ты – моя магия, – прошептал юноша, едва касаясь ее головы.
– Джонас! – Без предупреждения на пороге его покоев появилась Айя. Глаза принцессы лихорадочно блестели. Не мешкая, она протянула другу раскрытую на середине старую книгу.
– Вот тут, во второй колонке. – Дочь короля указала пальцем. – Прочти. – И, не выдержав, добавила: – Я его нашла!
Джонас пробежался глазами по тексту: «По настоянию Гласа Владык, с дозволения Великого короля Смора отдан указ о выделении средств на строительство храма для верующих… Строительство должно быть закончено в срок, не превышающий… Расположение храма… Распределение средств и рабочей силы поручено… выходец Медведей, Рамалис Тихий».
– Половину слов не различить. Сколько лет этому документу? – полюбопытствовал Джонас, рассматривая ветхие листы.
– Порядка пяти сотен. Вот тут, – Айя указала на страницу, где заканчивался перечень ответственных за строительство людей, – говорится про источник пресной воды неподалеку от выбранного места. А вот тут, – она перевернула страницу, – про необходимость материала, что не потеряет прочность от постоянного нахождения в воде.
