Читать онлайн Любовь Черенкова - Эпоха Великого Императора

Корректор, редактор Любовь Черенкова

© Любовь Черенкова, 2025

ISBN 978-5-0067-0619-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Ненавижу мужчин! Какие-то они странные. Это раздражает. Как можно жить с ними?» – так думала Зоя Тальникова, работавшая в тайной полиции уже десять лет и к своим тридцати годам дослужившаяся до начальника отдела по борьбе с повстанцами.

Подобного опыта, конечно, не было – впрочем, как и желания. В Супербиаграде семьи вообще редкость. Подруги Зои, которые всё же решались жить с мужчинами, рассказывали всякие жуткости про них: бытовое бескультурье, зацикленность на сексе, психологический дискомфорт. И это только цветочки. Для каких целей нужны эти особи мужского пола? Если только для воспроизведения потомства. Но ведь учёные придумали, что не обязательно женщине вынашивать ребёнка целых девять месяцев. Сейчас без проблем его выращивают на детских фермах до определённого времени. Замечательно, без всяких там токсикозов, растяжек и других неудобств. Но мужчина, так или иначе, нужен – пока без него не обойтись. И Зоя надеялась, что учёные решат эту проблему.

И сейчас один из повстанцев сидел напротив Зои за столом. Смахнув со лба надоедливую чёлку, девушка заглянула в его личное дело: Герман Богатырёв, тридцать пять лет, брюнет. Родился в Супербиаграде. В шесть лет после детского сада был распределён к Богатырёвой Варваре Николаевне, актрисе городского театра. После окончания школы связался с повстанцами и ушёл к ним в лагерь, избавившись от чипа.

Да, Зоя знала, что у повстанцев есть возможность каким-то образом, скорее всего, операционным, удалять чип, который вшивается каждому человеку при рождении.

Зоя Тальникова продолжала пристально изучать личное дело Германа Богатырёва, пытаясь понять, что заставляет его и других повстанцев совершать эти беспокойные действия. Для Зои это было непостижимо. Ей всегда казалось, что Супербиаград – идеальное место для жизни. Всё было регламентировано, все удобства, информация и документы хранились в чипе, и не было необходимости тащить с собой кучу бумажных документов. Это было исключительно удобно и безопасно.

Но повстанцы были не в восторге от такого образа жизни. Они стремились к чему-то большему, к свободе и самовыражению. Они отвергали устанавливаемые нормы и правила, и Зоя не могла понять, почему. Почему люди отказываются от достижений современной технологии и обратно возвращаются к каменному веку?

Зою захватывало любопытство. Она хотела понять, насколько глубоко проникли их убеждения и насколько они готовы идти ради них. Ведь в конечном счёте повстанцы были небольшим меньшинством, и они стояли против системы, которая обеспечивала стабильность и благополучие. Они повернулись против города, который им дал всё – семьи, безопасность, комфорт.

Зоя чувствовала, что в таком мире, где все удобства под рукой, люди становились замкнутыми и потеряли способность к аутентичному взаимодействию. Они были подавлены рутиной и утратили чувство приключений. Возможно, повстанцы искали именно это – настоящее чувство жизни, где каждый день был непредсказуемым и полным возможностей.

Но несмотря на своё сомнение, Зоя всегда оставалась верна работе. Её задача заключалась в упорном противодействии повстанцам и сохранении стабильности в обществе. Она не могла себе представить, что жизнь может быть лучше, чем то, что она уже имела.

Германа Богатырёва поймали неделю назад, когда он телепортировался в Супербиаград для подготовки к восстанию. Сообщники, проживающие в городе, при его задержании сразу сдали цель перемещения повстанца. Надо же, ещё совсем недавно такие люди, как Герман, считались совершенными дикарями, ведь проживали вне городов, в заражённых лесах. Правительство ими не особо интересовалось, городские не совались – боялись заразиться. После эпидемии, вызванной пятьдесят лет назад неизвестным вирусом, погибло почти всё население планеты. Осталось лишь четыре города, окружённых непроницаемыми куполами, где и находились выжившие люди. А вне этих центров жизни царили неизвестность, дикари, мутирующие растения и животные. Эпидемия закончилась, но за пределы городов люди до сих пор опасались выходи́ть.

Герман Богатырёв… Зоя без промедления отдала бы приказ о его казни. Принудительная чипизация – не для таких преступников, как он. Участие в перевороте – дело серьёзное.

Но почему же Зоя до сих пор держит его в тюрьме, докладывая начальнику тайной полиции о каких-то вымышленных све́дениях, которые может сообщить Богатырёв?

Зоя не могла понять, почему она не смогла принять решение о казни Германа Богатырёва. Все признаки и улики указывали на его участие в подготовке восстания, но что-то в глубине её сердца заставляло колебаться. Она ощущала нечто большее, чем просто профессиональную ответственность.

С первой встречи, когда они впервые пересеклись в коридоре тюрьмы, Зоя уловила взгляд Богатырёва – глубокий, полный страсти и одновременно таинственности. Он не поддавался панике, не пытался обмануть её и не демонстрировал свою вину. Вместо этого он сохранял спокойствие и достоинство, словно знал что-то, чего не знала она.

Зоя начала проводить допросы, но каждая встреча с Германом только запутывала её мысли ещё больше. Он не отрицал своих попыток взбунтоваться, но его аргументы были убедительны. Он говорил о том, что люди в городах живут внутри купола лжи и иллюзий, которые лишают их истинного опыта жизни. Он считал, что нужно вернуться к природе и обрести свободу, которую города им не могут дать.

Каждая их встреча пробуждала в Зое некое чувство, что все случайности были неслучайными. Она начала задаваться вопросами и пересматривать свои взгляды на мир. Возможно, всё, что она считала стабильным, было иллюзией, которая давно потеряла свою ценность. Возможно, Герман пытался пробудить в ней истинное чувство жизни, за которым она скрывалась под маской преданности работе.

Тайные доклады, которые Зоя предоставляла начальнику, были всего лишь отговоркой, чтобы продолжить встречи с Германом. Она знала, что в глубине души он говорит правду, и она не могла быть причиной его гибели. Но Тальникова осознавала: времени осталось немного, и ей придётся принять окончательное решение о судьбе этого повстанца. Зоя понимала, что это решение повлечёт за собой непредсказуемые последствия, и она должна будет смириться с его итогами, какими бы они ни были.

– Ещё раз повторяю: где находится основной лагерь, и кто стоит во главе всего? Мы в любом случае рано или поздно, узнаем это, но помощь следствию сделает вашу смерть не такой мучительной, – Зоя обязана была сказать именно эти слова, но она абсолютно не хотела казни этого повстанца. Почему?

– Если со мной или без меня вы всё равно узнаете всю информацию – что толку в моих словах? Предателем я не буду, – произнёс Герман, пристально глядя на Тальникову.

Богатырёва притягивали и эти зелёно-карие глаза, и эта родинка у внутреннего уголка левого глаза. Почему его до сих пор держат в тюрьме? Когда ловят повстанцев, то разговор обычно с ними короткий.

– Ботулотоксин, зарин, рицин, батрахотоксин.… Выбирайте, – деланно спокойным голосом произнесла начальник отдела по борьбе с повстанцами.

И это было, пожалуй, одним из самых лёгких видов казней. В плане вынесения решений тайная полиция отличалась особой изощрённостью, применяя опыт предыдущих поколений и новейшие разработки отдела исполнения наказаний.

– Я полностью доверяю вашему выбору, – грустно улыбнулся Герман. – Уверен, что такая умная и красивая девушка подберёт что-нибудь поинтереснее.

Что означают эти слова? Он и правда считает её умной и красивой или просто издевается? Конечно, второе. А она, как ни странно, впервые начала засыпа́ть с мыслью о мужчине. Абсолютно немыслимо! Разумеется, жить одной семьёй с мужчиной или женщиной не запрещалось, но это было явно не для неё. И тут этот Богатырёв.

Зоя не могла отделаться от мысли, что Герман специально играет на её эмоциях. Его слова казались ей каким-то провокационным вызовом, и она не могла не отвечать на него.

Даже дома Зоя думала об этом повстанце. Дольше держать в тюрьме она его не может. Подчинённые, конечно, слушаются безоговорочно: знают её жёсткий и требовательный характер, но начальник тайной полиции, кажется, недоволен. Хорошо, что своей безупречной работой она заслужила его доверие, но это длительное разбирательство с преступником требует ответов, которых пока нет.

Вчера начальник вызвал её к себе и потребовал быстрее заканчивать с Богатырёвым.

– Даю максимум два дня на выяснение важных све́дений, которыми, как вы считаете, он владеет.

Итак, у неё совсем нет времени. А делать-то что? Было понятно: Герман ничего не расскажет, а убивать его не хочется. Мелькнула безумная мысль: устроить побег. Но зачем ей это? Да и участь её после такого поступка будет решена мгновенно – казнят без особых разбирательств. Что она скажет в своё оправдание? Ей понравился повстанец? Никто не поверит. Даже она сама. И ладно, если бы он был красавчиком… Конечно, Богатырёв на две головы выше Зои, но его фигуру вряд ли можно назвать идеальной. Он что, ничего не знает о таблетках для похудения, которые все сейчас принимают перед едой? Забыть! Забыть срочно этого мужчину!

Зоя заказала еду домой – в кафе или ресторан идти не хотелось. Перед ужином выпила стандартный набор лекарств: таблетка для похудения и таблетка от психических болезней. Последние несколько лет у всего человечества психика далека от нормы. Страшно даже подумать, что бы произошло, если б учёные не придумали универсальное лекарство. Из мировой истории Тальникова знала, что раньше существовали люди со здоровой психикой. Говорят, что повстанцы из таких.… И продукты питания прежде изготавливались не на химических фабриках, а каким-то образом выращивались или производились другим способом. Странно всё это…

Зоя всегда жила в Супербиаграде, хотя после окончания школы всем давали возможность выбрать место жительства. Четыре города – выбор, конечно, невелик. После эпидемии вся планета представляла собой островок жизни из этих городов, а всё остальное – ядовитый океан, хищный лес и безжизненная пустыня.

Люксуриарск? Слишком вольные отношения с мужчиной или женщиной были не для Зои. Аварицианск? К роскошной жизни жителей этого города она оказалась равнодушна. Да ей и здесь неплохо. Гулаград? От этой химической пищи и так вечная изжога, а если такая еда повсюду, причём ещё и красиво оформлена, то будет хотеться есть ещё больше. Каждый город имел свои особенности, которые Зою не прельщали. Вот и оставалась столица – Супербиаград.

Зачастую дети оставались в городе родителей, потому что привыкли. Но Зое не повезло: после детского сада её никто не взял, а потому воспитывалась она в детском доме. В принципе, больших различий между семьёй и данным казённым учреждением не существовало, потому что ребёнок – скорее прихоть, чем потребность. Тем не менее, в семье выгоднее: персональная комната, личный компьютер (а он необходим: школа полностью дистанционна), еда, игры… Как ни странно, у Тальниковой и в детском доме всё это было. Другие дети завидовали, но любая попытка что-то отобрать или покуситься на её интересы жёстко пресекалась со стороны воспитателей. Завистники говорили, что у Зои есть тайный покровитель.