– Замерзла? – Участливо спросил он, подавая ей бокал коньяка. – это тебя согреет и ободрит. – Они выпили, заели ломтиком лимона.
Иван понимал всю щекотливость данной ситуации, где за бокалом коньяка рассуждать или просто рассказывать о сокровенном было вроде бы кощунством, а с другой стороны уклонение от важного разговора выглядело предательством по отношению к любящей его женщине. Она сама подвела его к этому моменту, когда все недоразумения должны были разрешиться не в состоянии напряженной трезвости, а в состоянии мягкой, расслабляющей пьяности, и возможно была права, первая протягивая ему спасительную руку.
Для большинства мужчин и женщин, все неопределенности обычно локализовались в общей постели, но по определению Ивана, все неясности необходимо было решать до постели, ибо временно заталканые в дальний угол и не решенные, они становились со временем постоянной головной болью, ссорами, разрывами, разводами – умножая в мире и так огромное количество зла, горя и страдания.
– Понимаешь Таня, так называемый брак для меня – это очень серьезный, очень ответственный шаг. – Он взял ее руки и держа их в своих ладонях продолжал, смотря ей прямо в глаза. Не было и намека на то, что она к этому времени уже выпила 150гр коньяка, взгляд был ее ясный и участливый.
– И чем я становлюсь старше, тем более ужесточается мой критерий к возможной будущей супруге, естественно и сам стараюсь вести здоровый, и физически и духовно, образ жизни. Спиртное практически не пью, не курю, до сексуальных наслаждений вне брака не падок – я прекрасно понимаю, что все эти «достижения» современной жизни пагубно отразятся на потомках, и представляя себе хилого, нестоящего на ногах парнишку – своего воображаемого сына, в то время как его сверстники уже вовсю бегают по двору – мне становится жутко. Думаю, никто из уважающих себя родителей не сможет выдержать взгляд уже повзрослевшего ребенка инвалида, полный горечи, укора и тоски, если знает, что это по его вине, его кровиночка не ходит, не слышит или родился совсем больной. И потому – продолжал Иван, подняв глаза на внимательно слушавшую и словно ушедшую в себя Татьяну, – так трудно найти свою половину, полноценную во всех смыслах супругу – мать моих будущих детей. Вот эта допустим писаная красавица, но легкомысленная, а там где легкомыслие, там недалеко до предательства. А я в женщине ценю именно верность, преданность. А та воспитанная, благородных кровей, но больше всего на свете любит себя. К той я испытываю взаимную страсть, но на страсти не строят семью, и когда страсти перегорят, если не было любви, то остается только пепел. И так далее и т.п. Все упирается в сильную взаимную, высоконравственную, одухотворенную любовь. Но самое главное в моем идеале – это непорочность. – Иван почувствовал как дрогнула ее рука. – Может быть я гоняюсь за призраком, но чужая, после кого-то мне не нужна. Если не встречу свою голубую мечту, лучше монашеская жизнь. По крайней мере, пока, я думаю так. Хотя жизнь штука сложная.
– Миллионы пар сходятся, расходятся и ничего страшного не видят в том, что невеста не девственница, – пожала плечами Татьяна.
– Я Таня, не миллион, и в отличии от этих миллионов, которые не видят, вижу. Вижу как вырождается настоящий человек, как катится в бездну мир, как гибнет некогда сильная и величественная Россия. И я хочу быть в числе тех, кто поднимет и уже поднимает Россию с колен безнравственности и невежества. А за Россией и другие народы воспрянут.
