Вроде бы логичная и правдивая версия получилась. Теперь надлежит ещё версию про стреляющий портсигар как-то так же правдиво донести до собеседников.
Регент просмотрел информацию и передал листок Ширинкину, который вместе с Кошко тут же уставились в него. Я же, воспользовавшись паузой, прикидывал, как и что буду говорить дальше.
– Из чего стрелял убийца, Тимофей Васильевич? – На этот раз тишину нарушил Михаил Александрович.
– Из портсигара, ваше императорское высочество.
– Из чего? – Михаил от удивления широко раскрыл глаза.
– Я подумал: если создан такой бесшумный патрон, то достаточно небольшого ствола, чтобы выстрелить метров на десять-пятнадцать с сильным поражающим действием. – Я непроизвольно разгладил усы. – А для этого вполне подойдёт портсигар, который в руках мужчины не вызовет никакого подозрения.
Я достал из папки свои эскизы стреляющего портсигара и положил на стол перед регентом.
– Вот что мне пришло в голову на чердаке. Потом мы с братами поехали к Петропавловской крепости, и там нашлось подтверждение моей версии. Старшие урядники Филиппов и Чупров вспомнили штабс-капитана, который держал в руках портсигар, что было странно для офицера в такой ситуации. Но угрозы они никакой не почувствовали, поэтому и не среагировали.
– Это ваша версия, Тимофей Васильевич? – с каким-то сомнением в голосе произнёс великий князь Михаил Александрович.
– Да, ваше императорское высочество. Художник Куликов сделал наброски возможного вида предполагаемого убийцы. Теперь остаётся найти этого штабс-капитана гренадера с лицом кавказского типа. Только моя чуйка говорит, что ни в одном из гренадерских полков мы его не найдём, а придётся искать по всей столице, возможно, и в загримированном виде. А может, он и в тот день в гриме был. – Я замолчал.
– Знаете, ваше императорское высочество, а я поддержу версию его превосходительства. Она очень многое объясняет. У меня теперь сошлись концы с концами. Только вот смущает, зачем убийца надел форму. В руках обычного обывателя портсигар вообще не вызвал бы никакого подозрения, особенно дорогой, – произнёс Кошко и замолчал.
– На набережную и к мосту был ограничен допуск, Евгений Никифорович? – задал я вопрос Ширинкину.
– Конечно, Тимофей Васильевич. Беспрепятственный проход имели офицеры…
– Вот и ответ, Аркадий Францевич, – перебил я начальника Дворцовой полиции.
– Согласен, Тимофей Васильевич. Остаётся только найти и узнать, кто же он такой, – задумчиво произнёс Кошко.
«Тебе и карты в руки», – подумал я про себя.
– Я рад, что все сегодня здесь собрались. – Великий князь Михаил Александрович обвёл присутствующих за столом тяжёлым взглядом.
А собрались, можно сказать, ближники правителя и опекуна, или, проще говоря, регента Российской империи, за обеденным столом Арсенального зала Гатчинского дворца – в таком удобном закутке, который и не просмотреть, и не прослушать. К тому же в обоих входах-выходах в Арсенальный зал стояли посты из трёх вооружённых «чёрных ангелов» в тяжёлой экипировке, которые не пропускали никого в зал до особого распоряжения регента.
В число ближников, находящихся за пустым, а не накрытым для обеда столом, входили: Михайловичи – Николай, Александр и Сергей во главе с отцом Михаилом Николаевичем, Ник Ник, Плеве, Макаров, Куропаткин и я. В общем, все силовики, патриарх семейства Романовых, один генерал-лейтенант и трое молодых генерал-майоров Свиты Его Императорского Величества, которые сделали ставку сначала на Николая II, а теперь на его брата и сына.
