Дряхлая, выпали зубы,
Свиток годов на рогах.
Бил её выгонщик грубый
На перегонных полях.
Сердце неласково к шуму,
Мыши скребут в уголке.
Думает грустную думу
О белоногом телке.
Не дали матери сына,
Первая радость не прок.
И на колу под осиной
Шкуру трепал ветерок…
Кажется, первый раз в русской литературе поэт привлекал внимание к горю коровы».
К последнему замечанию Розанова можно добавить, что Сергей Александрович любил всех животных и в стихотворении «Я обманывать себя не стану…» писал: «Для зверей приятель я хороший».
И, кстати, когда он находился в Москве, в «Биржевых ведомостях» было напечатано его замечательное стихотворение «Лисица»:
На раздробленной ноге приковыляла,
У норы свернулася в кольцо.
Тонкой прошвой кровь отмежевала
На снегу дремучее лицо.
Ей всё бластился в колючем дыме выстрел,
Колыхалася в глазах лесная топь.
Из кустов косматый ветер взбыстрил
И рассыпал звонистую дробь…
Выступление петербургских гостей москвичи приняли довольно сдержанно: ни бурных аплодисментов, ни охов и ахов не было. «Жавороночек», как называл Клюев своего напарника и «сына», большинству публики понравился, фамилию его запомнили. Но и только. Конечно, это было немало, но не для молодого честолюбца, избалованного своими успехами в столице. Сдержанным оказался и отчёт об этом вечере, напечатанный 22 января в московской газете «Утро России»: «Вчера Общество свободной эстетики устроило вечер народных поэтов Н. Клюева и С. Есенина. Поэты ещё до чтения своих стихов привлекли внимание собравшихся своими своеобразными костюмами: оба были в чёрных бархатных кафтанах, цветных рубахах и жёлтых сапогах. После небольшого выступления И.И. Трояновского, указавшего, что Н. Клюев слушателям уже известен, а г. Есенин выступает в Обществе свободной эстетики первый раз, поэты начали чтение стихов. Н. Клюев прочёл былину-сказание “О Вильгельмище, царе поганом”, а г. Есенин – сказание о Евпатии Коловрате. Затем поэты читали поочерёдно лирические стихотворения. В произведениях обоих поэтов в значительной мере нашла своё отражение современная война».
И стандартное заключение: «Оба поэта имели у слушателей успех».
Симптоматично определение выступления Есенина и Клюева в Обществе свободной эстетики А.Р. Изрядновой, гражданской жены Сергея Александровича:
– В «Эстетике» на них смотрели как на диковинку.
Запись о пребывании Есенина в Москве занимает в воспоминаниях Анны Романовны один абзац. И в нём ни малейшего намёка на то, что Сергей Александрович был у неё и повидал сына, которому как раз 21 января исполнился год и один месяц. А это, по-видимому, было для Изрядновой более важно, чем отметить только факт пребывания отца её сына в Москве. Скорее всего, Есенин не сделал этого.
Было не до оставленной супруги: в Москве поэт приобщился к лёгкой интимной жизни. Никогда не хвастался этим, но однажды проговорился Л.М. Клейнборту, одному из тех, кто способствовал его продвижению на поэтический олимп.
«Он, – вспоминал Лев Максимович, – как-то обратил внимание на стихи, присланные одной поэтессой из Москвы. Заглянув в стихи, усмехнулся.
– Чему вы? – спросил я.
– Знаю я эту… блудницу… Ходили к ней.
– Ходили? – переспросил я.
– Да, не один. Ходили мы к ней втроём… вчетвером…
– Втроём… вчетвером? – с удивлением повторил я. – Почему же не один?
– Никак невозможно, – озорной огонь заблестел в его глазах. – Вот – не угодно ли?
