Читать онлайн Анатолий Енин - Еще не вечер

Искать надо сeрдцeм…

Уже не первый год, читая стихи и прозу Анатолия Енина, не устаю удивляться их стилевой простоте, ясности и звучанию потаённых душевных струн, с которыми резонирует моё читательское сердце.

Со ставнями дом. На крылечке – собака.

Поленница дров, облепихи кусты…

И вечер придёт, как всегда одинаков.

Чтоб день увести под покров темноты.

С утра ветерок мне за шиворот дунет —

Кому бы ту осень остановить!

Но тесен был клин журавлей накануне —

Зиме, значит, снежной и долгою быть.

Есенинские интонации легко узнаваемы в этих стихах, но боль и дума – свои, незаёмные. Как и упрямое детское ожидание чуда в глубине такой взрослой и многоопытной души.

Всё, что мы называли личным —

Всё это блеф, скорлупа, чешуя…

Личной может быть только Вселенная,

Где обитает любовь твоя…

Наш современник Анатолий Енин живёт в эпоху перемен, которую правильнее назвать эпохой подмен всего и вся, когда полным ходом идёт размывание вековых нравственных ориентиров и исторической памяти. Поэтому так важна духовная константа, чётко выраженная автором в стихотворении о защитниках Даманского:

Тускнеет всё за чередою лет,

Боль не бывает бесконечно острой.

Былой вражды уже с соседом нет,

Но стал чужим политый кровью остров.

Мы не о том, кто прав, кто виноват —

Пустые домыслы не требуют отваги.

Мы просто вспоминаем тех ребят,

Не изменивших воинской присяге…

Верность своим корням, своей малой родине – чувство глубинное. Это заповедная территория, которой никакие испытания не отнимут. Зная о непростой судьбе Анатолия Енина, поражаешься его неистребимому чувству юмора и любви к жизни в каждом её проявлении.

Вот и осень прильнула к окошку…

– Да живой я, живой, даже бодрый!

Видишь, сам убираю картошку

И воды ношу полные вёдра.

Видишь, осень, не так всё и плохо!

Не такой, в общем, я и привира —

Ведь подрыл пять картох на жарёху,

Правда, вёдра из «Детского мира»…

Это и есть поэзия: вздох сильного человека, привычно прикрытый улыбкой. Верно сказал Лев Аннинский: «Видимо, техника стиха – ещё не всё в поэзии, которая есть явление духа, явление жизни, явление природы, наконец». Лирический герой Енина относится к небытию с философией стоика: готовясь предстать перед Творцом, он спасается творчеством.

Долгая смерть – жесточайшая участь:

каждую ночь слушать собственный стон…

Ну и зачем мне такая живучесть,

если понятно уже – обречён?

Жизни немного и смерти немного,

только молю умереть не во сне:

видеть хочу, как спокойно и строго

взгляд остановится Божий на мне.

Тема нравственного выбора – ключевая не только во многих стихах, но и в прозаических миниатюрах Анатолия Енина. Судьба дарит автору удивительные сюжеты и уникальные человеческие судьбы, отшлифованные суровой природой Приморья и эпохой, далёкой от сентиментальности. Его проза драматургична, многоцветна, остра и наблюдательна.

Например, рассказ «Лох» – трогательная история с трагическим финалом. Повесть о собаке, которая спасла человеку жизнь, но впоследствии была оставлена им «до лучших времён», а по сути – брошена на произвол судьбы: другие, мол, позаботятся. А те, другие, тоже бросили искалеченного пса в тайге, пожалев на него даже патрона: «Ладно… тигра слопает». И эта эстафета бессердечия, душевной лени и необыкновенной лёгкости, с которой люди перекладывают друг на друга ответственность за «тех, кого приручили», по-настоящему страшна. Повествование идёт от первого лица, но вскоре становится ясно, что автор не ставит себя над героем, не выносит ему приговор – он разделяет его запоздалую боль, вину и растерянность.

Невольно вспоминаются слова Маленького Принца: «Самого главного глазами не увидишь. Зорко лишь сердце».

Эта сердечная зоркость проявляется в сюжетной основе рассказов «Роба», «Гортензия», «Машинка для стрижки волос» и других вечных историях о любви и вероломстве, самопожертвовании и потребительстве, предательстве и мести.

Герои Анатолия Енина – люди разного возраста и профессий, но судьба испытывает их на прочность без всякой скидки на возраст и социальное положение. Всех – и мальчика Витькá, героя рассказа «Машинка для стрижки волос», и безымянную старушку, которую дочь сдала в дом-интернат («Гортензия»), и бывшего рыбака Робу из одноимённого рассказа, который предал свою семью и на старости лет мучается совестью. Читаешь, и тяжело на душе: вроде бы люди в основе своей неплохие, работящие и небесталанные. Всем хочется любви и тепла. А вот не даётся им счастье, потому что несёт человек неотвратимую ответственность за сделанный когда-то выбор.

Особо хочется сказать о героине миниатюры «Кичуля с Агудара», одиннадцатилетней Алёнке. Девочка считает, что она родом с планеты Агу-дар, над которой светят четыре солнца. Там строят «стотысячеэтажные» разноцветные дома, на балконах растут пальмы, а на широких листьях качаются обезьянки и попугаи. И с балкона видно неуютную планету Земля… У Алёнки есть младший братик и пьющая мама, «меняющая пап с упорным постоянством». Так что в ближайшее время сестре и брату светит интернат. Но никто не отнимет у девочки её мечты, её веры в то, что она Кичуля с Агудара. Если прочитать наоборот – Лучик с Радуги…

Нет, автор не давит на жалость. Он просто напоминает, что человек отличается от остальных жителей Земли умением мечтать и верить. Хорошее чувство стиля, мягкий юмор, своеобычный взгляд на события – всё это несомненные достоинства прозы Анатолия Енина, которые рождают главное – контакт с читателем. Ту самую обратную связь, без которой литература немыслима.

Не случайно он стал одним из финалистов краевого литературного конкурса, приуроченного к 75-летию Приморского края. Его произведения опубликованы в сборнике «Автограф на краю земли», литературном журнале «Кают-компания» и других изданиях. А лучшие стихи и прозу автор решил собрать в книгу.

Пожелаем этой первой книге Анатолия Енина благодарных читателей и долгой счастливой жизни!

Галина Якунина,

председатель

Приморского отделения

Союза российских писателей

Лирика

Eщё нe вeчeр

В возрасте оправданных тревог

Грустно закругляться в одиночку

И, пустив усталость на порог,

На семейном счастье ставить точку.

Грустно одному в вечерний час

Вспоминать, что было, но когда-то,

И, любви не вычерпав запас,

Приближаться к точке невозврата.

Подожди немного, не спеши

Закрывать счастливые страницы —

Он высок ещё, полёт души,

Ты не дай ей раньше приземлиться.

Будь с удачей ты накоротке,

Ставить точки – это ведь не срочно.

Силы дай и твёрдости руке,

И она поставит многоточие…

На крыльцe

Дела весной не отложить,

Скроишь денёк свободный разве?

Но в доме стены освежить

Старались женщины под праздник.

И нынче, чуть коснётся грусть,

Я снова вижу дом над речкой,

Там от побелки отдохнуть

Присела мама на крылечко.

А рядом – я, её сынок,

Совсем малой. Послушный вроде…

Вихры мне треплет ветерок,

А может, мать рукою водит.

Ещё не знаю, что беда

Бывает в жизни и невзгоды

И что лишь в памяти сюда

Вернусь я снова через годы.

Как много солнца на крыльце,

Где села женщина с подростком,

С улыбкой тёплой на лице

И в белых крапинках извёстки…

Нeизвeстному солдату

Я Победе почти что ровесник,

Но меня ведь могло и не быть,

Если б этот солдат неизвестный

Днепр горящий не cмог переплыть.

Если б он под Москвой и под Курском

В вихре огненном не устоял,

Я сейчас на земле своей русской

И не сеял бы, и не пахал.

Если б он по Европе с победой,

Добивая врага, не прошёл,

Кто б страданья и новые беды

От народов спасённых отвёл?

Я не знаю, большой или малый

Срок земной мне Господь наделил,

Но судьбу мне ругать не пристало —

Я счастливое время прожил!

И сейчас во мне жизнь не остыла,

Я в неё бесконечно влюблён!

Только всё, что мне жизнь подарила,

Разве было бы? Если б не он…

Бился карась…

Бился карась… в полукруг выгибался,

Ртом астматически воздух ловил,

Вроде как плыть, бедолага, пытался,

Только уже потрошённым он был.

Даже когда был порезан на части,

То в панировочном слое муки

Так и не свыкся с постигшим несчастьем,

Смерти назло шевелились куски.

Долгая смерть – жесточайшая участь:

Каждую ночь слушать собственный стон…

Ну и зачем мне такая живучесть,

Если понятно уже – обречён?

Жизни немного и смерти немного,

Только молю умереть не во сне:

Видеть хочу, как спокойно и строго

Взгляд остановится Божий на мне.

Сосeдка

Сладкий чай и булка с маслом,

По столу клеёнка в клетку…

В настроении прекрасном

Мы беседуем с соседкой.

Иногда она на праздник

И по рюмочке наполнит.

Не любовники… Ну разве

В щёчку чмокнуть мне позволит.

Она тоже одинока —

Лет как десять овдовела.

Муж покойный – парень дока! —

Был весёлый и умелый.

Он был смысл её и остов,

И она его всё любит…

Потому мне с ней так просто,

Потому – всё так и будет.

Живи, вeсна!

– А есть ли возраст у весны? —

Наивно ты спросила.

Допустим, вон у той сосны

Есть кольца на распиле.

Так что же нам, весну пилить?

А чем и как – кто скажет?

Не лучше ли её спросить,

Ты как, весна, со стажем?

Весна сказала нам в ответ:

– Я в тех живу, кто любит,

И сколько любите вы лет,

Вот столько мне и будет.

И, если чувству не остыть

В вас, верных и упрямых,

Я долго-долго буду жить —

До дней последних самых…

Мeста родныe

Реки-речки, сопки-горки

Да над крышами дымок.

Эх, российские задворки —

Дальнереченск-городок!

Он не гонит и не манит:

Не по нраву? – Хорошо! —

У перрона скорый встанет —

Три минуты – и пошёл.

По России таких – сотни.

В них доверились судьбе

Те, кто благ земных не отнял,

Цену зная сам себе.

Здесь и я корнями крепко

Врос. Мне дышится легко

И спокойно, что от предков

Лягу я не далеко.

Тишина вокруг… Недлинный

Гаснет день. И жмёт мороз.

Лишь с рычанием тигриным

Рвёт дорогу лесовоз.

Задушeвный разговор

Сегодня сказал ты: «Прости, ухожу…» —

И жизнь на земле прекратилась.

По скверу у дома уныло брожу,

Пеняю на жизнь – не сложилась…

Потом вдруг такая напала тоска!

На лавочку села и плачу.

Малыш лет пяти, отойдя от песка,

Вопросом меня озадачил:

– А разве и тёти большие ревут? —

И круглыми смотрит глазами.

– Не любит никто… не нужна никому… —

Вздыхаю в ответ со слезами.

Он рядом на лавочку молча присел,

Вздохнул с пониманьем – мужчина!

А я всё реву, уже голос осел

По этой плакучей причине.

Вдруг слышу:

– Не плачь! Ты грустить не должна.

Вон сколько людей – ты забыла?

А может, кому-нибудь ты и нужна,

Ведь ты не у всех же спросила!

Притча о слeпом

Чтоб быть замеченным толпой,

В убогом одеянии,

Сидит на улице слепой

И просит подаяния.

Картонку, видную едва,

К ногам придвинул ближе,

На ней написаны слова:

«Мне трудно. Я не вижу».

Вокруг такая красота!

Весна бушует ранняя,

Слепец, с печалью на устах

Сидит, как изваяние.

Всё мимо, мимо праздный люд

Идёт своей дорогой,

И если даже подают,

То редко и не много.

Но вот к слепцу подходит он,

Который сердцем слышит,

Берёт с земли его картон

И что-то быстро пишет.

Бросает в шляпу горсть монет,

Потом, как можно тише,

Даёт слепцу один совет:

Поднять картон чуть выше.

И дальше нужный ему путь

Продолжил тот прохожий.

Но – гляньте! – люди подают

Уже щедрей, похоже.

И вот уже, пожалуй, нет

Того, кто отвернётся,

И в старой шляпе звон монет

Всё чаще раздаётся.

Сидит слепой и не поймёт:

Так что ж, на самом деле,

Мог написать прохожий тот,

Раз люди подобрели?

А если б видел – прочитал

Он, слов своих чуть ниже:

«Сейчас на улице весна,

А я её не вижу…»

Маслeница

С блинами, с песнями, с гармошкой

Приходит масленица вновь.

Сорвётся в пляс, ударит в ложки —

Вперед

Читать онлайн Анатолий Енин - Еще не вечер

Похожие книги