И он с удовольствием принялся излагать все, что знает.
Как оказалось, Люся была студенткой последнего курса гуманитарного университета. Родители, люди небогатые, жили на другом конце Москвы, а эта жилплощадь досталась ей от одинокой тетки, умершей несколько лет тому назад. Следователь опросил студентов из Люсиной группы, все отзывались о ней очень хорошо: училась нормально, иногда пропускала занятия – впрочем, как все, была общительной и отзывчивой, деньги явно водились и, судя по всему – не от родителей. Порой ее встречал какой-то парень на «Ниве». Кто он – никто не знал. Во всяком случае, здесь он не учился, а она о нем не рассказывала. Парня этого не нашли. Вот и все, что знал Петрович.
Я вспомнила, что видела какую-то «Ниву» около нашего подъезда. И вроде бы ни у кого из соседей такой машины нет. И сказала об этом Петровичу. Он оживился. А я посоветовала:
– Ты, Петрович, обратись к нашим армянам. Ты ж знаешь, они на первом этаже живут. Так вот, у них всегда кто-то есть дома, и всегда они видят всех отъезжающих и приезжающих. Да я когда домой иду, то вижу, что всегда у них кто-то в окне маячит. Может, им просто деться в квартире некуда – человек 20 же их в однушке обитает, – попутно наябедничала я. Петрович кивнул задумчиво, и на том мы расстались.
Через какое-то время я встретила Петровича в булочной. Он, увидев меня, купил здоровенную шоколадку и вручил мне. Оказывается, я помогла следствию. Полиция, конечно, расспрашивала всех жильцов о разных незнакомых машинах, но соседи вспоминали обычно «Лексусы» или BMW – в общем, крутые тачки, а почему-то конкретно о «Ниве», хотя эта машина была уже замечена у гуманитарного университета, полиция спросить не додумалась. Хотя в наше время обилия иномарок «Нива» на их фоне как раз очень заметная, по-моему. А армяне по моей наводке, как я и предполагала, на прямой вопрос ответили, что такая машина действительно появлялась, и даже номер назвали, который запомнили потому, что он был связан с какими-то событиями в их жизни. Владелец «Нивы» оказался двоюродным братом убитой, и сейчас вокруг его персоны прорабатывается какая-то версия.
Прошло еще время. Соседи уже реже обсуждали трагедию – жизнь брала свое. Квартира все еще стояла опечатанной. Петрович тоже не попадался, чтобы поддержать интерес к теме.
Позднее лето сменилось осенью, пришел черед зимы. И однажды, выйдя как обычно утром из дому, я вдруг увидела, как открывается дверь Люсиной квартиры, и из нее выпорхнула стройная девушка. Я так и осталась стоять столбом. Увидев это, девушка приветливо улыбнулась и поздоровалась. «Меня зовут Вера. Я теперь здесь живу. Купила квартиру». – «А вы знали предыдущую хозяйку?» – «Нет. Я купила через агентство».
Больше спрашивать ее было не о чем, но об этой истории я думала весь день. Следствие явно закончено, раз кто-то вступил в наследство и продал квартиру.
Но как бы узнать подробности? Очень мне было любопытно. И это в результате удалось. Мы с моей подругой, с которой вместе работали, нашли-таки общих знакомых, чьи знакомые в свою очередь знали следователя, ведущего дело Люси Селезневой. Следствие действительно закончилось.
И вот что удалось узнать. Люсин двоюродный брат оказался ни при чем, они одногодки, просто с детства дружили, поэтому часто встречались. Квартиру унаследовали родители Люси, тут же ее продавшие, чтобы не напоминала о трагедии. Сама история убитой девушки оказалась совсем не загадочной, а даже очень банальной.
