– Можем здесь остановиться? – я повернулась к Панчу.
Кинув удивлённый взгляд в мою сторону, мужчина молча кивнул и сместился ближе к тротуару. Едва автомобиль остановился, я потянулась к ручке двери.
– Мне пойти с вами? – с готовностью вызвался Панч.
Поглощённая мыслями совершенно о другом, я скользнула по нему невидящим взглядом и отрицательно качнула головой.
– Подождите меня здесь, вернусь через пять минут.
Не дожидаясь ответа, быстро выбралась из авто, захлопнув дверь, и направилась к пустому переулку. Звуки города стали чуть глуше, впереди показались уже знакомые пролёты лестниц, с которых мы сбегали с Мёрфи чуть более суток назад. В горле внезапно пересохло. Оглянувшись, различив виднеющийся край припаркованного авто Панча, почувствовала себя увереннее и зашагала бодрее к лестницам. Преодолев многочисленные пролёты с неустойчивым решётчатым настилом, ступила на бетонный пол, оказавшись на крыше. Наверху оказалось шумно. Воздух пронзил гул автомобилей и шум кондиционеров. Сомневаясь в своём странном желании, я медленно направилась к небольшому зазору, ведущему на чердак. Преодолев многочисленные балки, кусочки летающего полиэтилена и комки пыли, добралась до гладкой серой стены. Размышляя над необъяснимой причиной своего желания вернуться в помещение, в котором не так давно пришла в себя после долгого забвения, я нашла нужный участок стены и поддела пальцами почти неразличимый выступ. Дверь тихо отодвинулась в сторону, открывая проход. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, сосчитала до десяти и шагнула в свою усыпальницу.
– Знал, что ты вернёшься сюда, – его снисходительный голос нисколько не изменился. – Я всегда хорошо тебя знал.
Сердце громко застучало где-то в висках. Преодолев ещё несколько футов, ступив ближе к человеку, сидящему в единственном кресле во всём помещении, я остановилась. Скрывая появившуюся дрожь и подступающий испуг, задержала дыхание на секунду и сглотнула, стараясь выровнять тон голоса.
– Жизнь тебя заметно потрепала, Реджинальд, – губы дёрнулись в нервной улыбке, которую я попыталась скрыть, сжав губы до онемения.
Реджинальд расположился в кресле в позе самоуверенного правителя, элегантно закинув ногу на ногу и сложив руки на подлокотники. Его лицо не изменилось, застыв во времени бесстрастной бледной маской абсолютного высокомерия и холодности. Волосы и брови, которые он окрашивал в практически чёрный цвет, отливали тёмным блеском. Реджинальд мог сойти за изысканного искусителя, если бы не его одежда, похожая на запачканный обветшалый балахон, и испачканные в грязи и пыли лицо и руки.
Уголки его губ изогнулись в слабом подобии ядовитой улыбки.
– Этот маскарад был нужен, чтобы проникнуть сюда незамеченным, – он бегло оглядел себя и приосанился. – Зато ты сохранилась в первозданном виде, – ответил Бруно на мой колкий комментарий и слегка нахмурился, выставив указательный палец. – Поправка, я сохранил, – Реджинальд улыбнулся, и по коже побежали неприятные холодные мурашки. – И где же твои слова благодарности? Твоё имя очищено, срок давности преступлений давно иссяк. Я фактически вручил тебе чистый лист, с которого ты можешь начать всё сначала, как и хотела.
Выслушивая его, я словно потеряла дар речи, не сумев перебить и остановить сумасшедшую браваду Бруно. В горле появился неприятный комок.
– Ты забрал восемь лет моей жизни, – голос неожиданно сел, прозвучав слишком тихо.
