Первой сдалась Ксюша. И дело было даже не в жалости к пациенту. Николай не был примерным мальчиком, беспрекословно выполняющим распорядок и условия клиники. Курил, открыв окно, а когда его застукивала Ксюша, выглядел елочным котом, пойманным за пожиранием мишуры, начинающим метаться и прятать следы «преступления».
— Бобров! Вы же спортсмен, — сетовала Краснова, задерживая дыхание, чтобы не надышаться дымом.
— Ксения Игоревна, у всех есть маленькие слабости… Одна из них — сигаретка в день, — виновато вздыхал и чистые голубые глаза просили понять и простить. — Есть у меня и большая слабость, — перевел на нее взгляд полный обожания.
— Так. Все! Хватит! Баста! Бобров, говорю прямым текстом: освободи палату. Хочешь отлынивать от работы, пропишу тебе восстановление на морском лазурном берегу и чеши в Анталию… Или куда вы там отжигать ездите? — уперев кулачек в бок, второй рукой показывала в «светлое будущее».
— Мне здесь лучше всяких Анталий, — вцепившись обеими руками за края кровати, завозмущался Николай. В кровать он схватился, что если бы выносили, то только с ней. Под матрацем две пачки сигарет и орешки жареные, а еще две ручки, которые он украл у Ксении «на память». — Я еще болен. Вы не имеете права!
— Хорошо, — присев на стул, закинув одну стройную ногу на другую и поправив длину белого халата, спросила: — Что. Ты. Хочешь, клещ постельный?
— Пойдете… пойдешь со мной на свидание? Дня на три, в загородный клуб, — выпалил Ник и сам удивился своей смелости.
Ксюша подняла одну бровь и молчала.
Мужчина соскочил и нервно заметался по палате. Ксюша снова сравнила его с котом, который собрался напрудить и искал пятый угол.
— Да я только о тебе и думаю! Сам не рад, понимаешь? Три дня и, надеюсь, меня отпустит. Проси чего хочешь, моя королева. Ник Бобров в лепешку расшибется, но для тебя все сделает. Ксюшенька. Ксенечка, — его пальцы осторожно, словно она может рассыпаться, коснулись плеч. Осмелев, он положил ладони и сжал хрупкое создание, о которой столько грезил… Правая мозолистая рука не даст соврать.
Ксения пыталась вспомнить, когда она последний раз была на свидании или с мужчиной вообще. Ее подсчеты были нарушены еще одним раздражителем в лице Самарина, ворвавшегося вихрем в палату.
— Не понял?! Ты здесь зачем? — зло прищурился ее пациент.
— Ищу Ксению Игоревну. Мне сказали, она здесь, — на бывшего друга даже не глянул.
Ксюша вздохнула полной грудью. Привстав, взяла стул за спинку и, развернув его «лицом» к Владимиру, опустилась на сидение обратно.
— Самарин, тебе нужно было взять халат побольше. Рукава малы, — ткнула в него пальчиком.
— Вроде впору, — вытянув руки, посмотрел на белый халат, который выдают посетителям.
— Нет. Рукава надо длиннее, чтобы сзади завязывались. Ты ведь буйный, с первого раза не понимаешь, что я тебя видеть не хочу, — указала на него пальчиком.
— Слышал? Свалил отсюда! Ксения тебя видеть не хочет. И вообще… Она согласилась поехать со мной… — и вовремя прикусил язык, чтобы не выдать координаты их любовного гнездышка.
— Схренали? — насупился Вова и темные глаза недобро сверкнули. — Ксения, это правда? Ты с ним?! — еще бы ногой топнул для убедительности.
— Самарин, да кто ты такой, чтобы спрашивать у меня отчета? Все, звоню охране. Пусть они разбираются с наглыми паразитами, — молодая врач вынула из кармана телефон и стала листать журнал звонков.
