— Валя, окна как-то можно открыть? Сейчас пыли будет очень много, боюсь, жена ваша да и вы сами задохнетесь.
— Да, я сейчас открою. Но щетку смочить бы.
— А таз есть?
— Да, металлический в коридоре стоит.
Я сбегала опять за водой и наполнила таз. Опустила туда щетку и стала потихоньку сметать мусор к порогу. Старалась очень аккуратно, но все равно грязи было очень много. И пыль летела в разные стороны. Валя не смог усидеть на месте, тоже схватился за тряпку и стал протирать пыль с окон, стола и всей остальной мебели. Так мы управились гораздо быстрее, я сделала небольшую перестановку. Перемыла всю посуду во дворе. И помыла полы. А зайдя в дом, испугалась. Валя сидел на своей кровати и горько плакал. Я растерялась.
— Валь, ну вы чего? — подскочила я к нему и села на корточки. Обхватив его старческие руки, которые до сих пор сжимали грязную тряпку.
— Ну, что случилось?
— Ты знаешь, дочка, у нас с Машей никто так не убирался. Мы никому не нужны. Дети давно в город уехали и даже не навещают. А ты такая добрая, дай бог тебе здоровья, пришла и все прибрала. Мы ж старики пьющие, и никому это не нравится, что я, не понимаю, что ли? А ты вот… ну откуда ты такая взялась? Спасибо тебе, большое спасибо. Старуха довольна будет, ты себе и не представляешь. А то ж я-то совсем немощный стал, сам воды натаскать не могу.
— Валь, да вы б пить бросали. И все будет по-другому. Слышите меня? А я перед отъездом постараюсь натаскать вам воды с Машей, ладно? Не плачьте.
— Да кто ж тебя такую золотую к нам в деревню послал? — С Игорем я приехала. Он вот тоже уже натворил бед, пока пьяный был. Все это водка ваша виновата.
— Ох, дочка, не буду обещать, но постараться я могу.
— Надеюсь. Ладно, плакать вы прекращайте. Лучше скажите, где вы готовите?
— На вон той плитке маленькой, — указал он на стол возле печи.
— А где продукты, что купил Игорь?
— Зачем тебе? — Валь, ну что вы лишние вопросы задаете? Я ж упрямая, знаете? Что решила, уже не отговорить. Так что говорите, где продукты.
— Да в погребе ж они. Так как холодильник у нас там.
— Это та дверь, что в коридоре направо?
— Точно. Только там света нет, все никак не проведу. Ты фонарь возьми с сарая.
— Ага, — выкрикнула я, вылетая из дома. Вернулась с фонарём и пошла в погреб. Страшновато было, но я решила об этом подумать потом.
— Там пакет слева стоит, — кричал мне Валя, пока я копошилась в погребе. Вытащив пакет из погреба и порывшись в нем, поняла, что кроме рыбных консервов там ничего съедобного и нет. Ладно, как там мама учила — все, что есть под рукой.
— Валь, а картошку копать или есть нарытая? Морковь, лук?
— Картошку Игорь на днях приносил, сказал, только накопал. Там в коридоре должна быть. Да и морковь с луком тоже. Надо же, значит, за стариками он все-таки приглядывает. А нам ни слова. Ну хоть что-то человеческое в нем осталось. Я быстренько поставила на плиту кастрюлю с водой, начистила картошки, нарезала морковь и лук. Открыла пару рыбных консервов. Запустила картошку, потом рыбу, все посолила. А в конце закинула морковь и лук. Пережаривать, как учила мама, было не на чем, поэтому просто закинула в бульон. Крупы никакой у Вали не было, но я все в том же погребе нашла остатки риса. Тоже закинула в суп. Сбегала в огород, надрала петрушки с укропом и в самом конце запустила их в суп. По-моему, получилось очень даже вкусно. Заставила Валю перестелить себе постель нормальную и сходить обмыться, пока я готовила. Он переоделся и даже побрился. Я порезала хлеб и накрыла на стол. Принесла приборы и налила суп в тарелку. Валя опять прослезился. А я не стала ничего спрашивать. Выбежала из дома к маковому полю, надрала целую охапку цветов и, найдя трехлитровую банку, наполнила водой и водрузила букет на стол. Валя уже доедал первую порцию и попросил вторую.
