… если нельзя … - страница 2

Ясмина… Он поглядывал в зеркало заднего вида и мог видеть её. Она смотрела в окно. Когда остановились, он выскочил, чтобы подать руку девушкам, в первую очередь Ясмине, но она вышла в другую дверь. Потом они все пошли к залу, в который стекался народ. Иван шёл позади, а всех вела Оля. У гардероба Иван попытался помочь Ясмине снять пальто, успел в последний момент… Она сказала: «Спасибо. Не надо» – и на короткий миг подняла взгляд на уровень его подбородка. И всё. Он понял, что может быть не стоит стараться вот так, на виду у всех, проявлять своё ухаживание. Она ведь девушка другой культуры, другого мира. Это может повредить ей или оттолкнуть от него.

После окончания соревнований он снова вёз девушек. Было уже темно. Он вглядывался в глубину салона, где временами освещалось лицо Ясмины и её большие глаза откликались сиянием. Но она не смотрела на него. Не подняла на него глаз и когда вышла из машины. Иван ждал её взгляда. Это было для него ново и совершенно необычно. Ваня привык ловить на себе взгляд девушек. Он привык к разглядыванию, к интересу. Его даже утомлял этот интерес европеизированных порченых девок. Как только не смотрели на него. Бесстыже, требовательно; с наглым любованием, как на жеребца или дорогую машину; смотрели с вызовом, прямо; смотрели заигрывая; смотрели расстреливая, чтобы сделать из него трофей-чучело. И он привык отвечать, подавляя собственным взглядом или не замечать вовсе эти легкодоступные тела с бесстыжими глазами. Но не было ещё такого, чтобы искать и ждать девичьего взгляда. Эта кавказская девушка своим потупленным взором требовала от него больше, чем все красавицы вместе взятые, которые когда-либо смотрели на него. Её взгляда надо было добиваться. Её видимая покорность и непритворная стыдливость были куда-более привлекательнее и весомее интереса распущенных юниц. Чтобы она взглянула, нужно было постараться. Нужно было быть достойным мужчиной. За её внимание надо было бороться.

А она чувствовала его интерес. С этого дня Ясмина не могла забыть Ивана. Даже если бы хотела, не смогла бы. Он всё время напоминал о себе. Шёл, вдруг, навстречу по коридору учебного корпуса; стоял у входа в универ и глядел на неё; или подходил к их девичьей компании и предлагал подвезти всех; наблюдал из какого-нибудь окна, как Ясмина с подругами прогуливается по университетскому скверу. Она, конечно, замечала Ивана, но старалась не смотреть на него.

Иван хотел бы подойти и поговорить с ней, но догадывался, что даже простая беседа с ним на людях может опорочить девушку в глазах её земляков. Потому он воздерживался от явного сближения и искал возможности поговорить с ней без свидетелей. Однако это оказалось почти невозможным: Ясмина не оставалась одна. Она была либо с подругами, либо кто-то из родственников привозил её перед учёбой или увозил после. Он улыбался ей издалека, несколько раз здоровался с ней, но у него не было возможности поговорить с ней без свидетелей.

Иван попытался узнать что-нибудь о Ясмине через Олю. Она, как и остальные подруги Ясмины, уже заметила Ванин интерес, и в их кругу это стало поводом для шуток и едких замечаний. Ване она сообщила лишь, что Ясмина помолвлена, и если он попытается сблизиться с ней, то им грозят серьёзные неприятности. Ясмина, между тем, до сих пор никому не сообщила, что её помолвка разорвана. Во-первых, так было безопаснее, а во-вторых, ей не очень-то хотелось быть в чужих глазах девушкой, от которой отказался жених, ведь она, фактически, оказалось запасным вариантом. Она – а не Муса, как ей представлялось.