Супруги прошли в кухню.
Ростик разогревал ужин, спрашивал Лизу о дочурке, ее новых подвигах, Лиза отвечала, зевая через каждое предложение.
– И все-таки, ты сегодня немного странный, – сказала она, глядя на мужа. – Помимо прочего, могу заметить, ты с таким аппетитом не ел года два.
– Сам удивляюсь, – сказал Ростик, пережевывая. – Наверно, студенты зарядили. Порадовали сегодня, как никогда, подготовились на все сто.
Лиза прищурилась, внимательно наблюдая за супругом. Надо быть женщиной, чтобы понять, почему, вдруг, муж поменялся.
– Как ее зовут? – с улыбкой спросила она.
– Кого?
– Ту аспирантку, которая вдохновила тебя.
– Лизонька, родная моя, не понимаю, о чем ты говоришь. Кто меня вдохновил? Аспирантка? Брось. Ты просто устала, вот и чудится. Меня вдохновляешь только ты и наша дочурка.
Лиза ничего не сказала в ответ. Она встала, поцеловала мужа, пожелала спокойной ночи и ушла.
Ростик проводил жену взглядом, доужинал в одиночестве, ничуть не озаботившись подозрениями Лизы, считая их надуманными и безосновательными. А после с пущей радостью погрузился в раздумья об Офелии.
Ростик прокручивал в голове весь вечер, все вопросы, которые задавала Офелия; распереживался, где ему до завтрашнего дня найти научную статью или монографию, в которой можно найти интересные выводы по теме диссертации.
После ужина Ростик пошел в кабинет, еще какое-то время поработал, для успокоения души заглянул в свою книгу, которую прятал в сейфе, и, убедившись в очередной раз, что все идет по плану покровителя, отправился отдыхать.
На следующий день после лекции Офелия пришла к Ростиславу вновь. Они, как и в прошлый раз, просидели на кафедре допоздна, обсуждая план и работу над диссертацией.
– Офелия, – на прощание сообщил Ростислав, – на этой и следующей неделе, до приезда профессора, я буду приезжать на кафедру каждый день. Если у меня занятия, то буду тут по расписанию и до самого вечера. Если занятий нет, буду приезжать к четырем часам. Признаться, – как бы оправдывался он, – у меня с тобой много появилось работы. А дома не поработаешь спокойно.
– Я понимаю, – улыбнулась Офелия и многообещающе улыбнулась.
– Так что, – прибавил Ростик, улыбнувшись в ответ, – мы можем видеться чаще.
– Прекрасно, Ростислав Олегович! – обрадовалась аспирантка. – Даже не представляете, как я благодарна этой возможности!
Последующие десять дней Офелия приходила к Ростиславу Олеговичу каждый вечер. В те дни, когда у Ростика не было занятий, она приходила не раньше шести часов вечера, как раз в то время, когда на кафедре никого не было, кроме Ростислава.
В те же дни, когда Ростислав читал лекции или вел семинары, она приходила на занятия, а после они уединялись на кафедре и обсуждали актуальные проблемы привлечения к ответственности за понуждение к сексу. Ростислав и Офелия поистине увлеклись темой, они смаковали каждый проблемный пункт плана диссертации, серьезно и подробно раскрывали все вопросы, которые нужно осветить в работе этой смышленой, умной девушки.
С каждой проведенной с Офелией минутой Ростик все больше убеждался, что первое впечатление о ней обмануло его. И вовсе она не наглая, бесцеремонная и распутная! Уверенная в себе, красивая, раскованная девушка! Да, ее глаза блестели, и эротично приоткрывался ротик, когда Ростик ей что-то говорил. Но разве можно усмотреть в этом нечто распутное, навязчивое? Ему теперь самому нравилось, с каким вниманием, профессиональным аппетитом слушает она его замысловатые речи.
