— Нет уж, так не пойдет. Я не был готов. Не прочувствовал момента. Давай еще раз.
Сопротивление было бесполезно. В какой-то момент я просто забыла, насколько лис может быть упрямым, вот и оказалась в такой ситуации. Бежать было некуда.
Я закрыла глаза, чтобы не видеть сияющего в темноте синего взгляда, и повторила:
— Я тебя люблю.
Почему-то вспомнились те неприятные сцены, что всегда следовали за признаниями в любви других девушек. Пощады Йормэ не знал.
На этот раз страшного не случилось.
После нескольких мгновений зловещей тишины, в течение которых Йормэ осознавал, что ему правда не послышалось, он неожиданно сжал меня до боли в ребрах и торжественно выдохнул:
— Я тоже люблю тебя, пирожочек!
Прохладные губы скользнули по виску, потом я почувствовала мягкое прикосновение к щеке, подбородку… В попытке увернуться я резко повернула голову и до звездочек в глазах врезалась во что-то. Йормэ взвыл и отпрянул.
Я быстро скатилась с постели и включила свет, чтобы узнать, что случилось.
Лис сидел на постели, зажимая нос рукой, сквозь пальцы у него сочилась кровь.
— Пирожочек, а ты жестокая.
Этой ночью спать мы легли поздно. Пока останавливали кровь, я беспрестанно извинялась, лис только посмеивался и вздыхал, разглядывая свое отражение в зеркале ванной.
— Не так уж и страшно, — наконец вынес вердикт он, осторожно трогая чуть распухший покрасневший нос. — Даже не сломан. Завтра буду как новенький.
Лисья регенерация могла ему это гарантировать, но меньше виноватой от этого я себя не ощущала.
— Мне правда очень жаль.
— Мелочи, — отмахнулся лис, озабоченно разглядывая забрызганную кровью раковину, — но такой момент был испорчен.
— Прости.
Йормэ покосился на меня.
— Прекрати извиняться. Но если тебе правда жаль, можешь еще раз мне в любви признаться.
На короткий миг мне показалось, что я еще пожалею о том, что открыла лису свои чувства. Но сделала, как он просит, с каждым новым разом слова произносились все легче.
Довольный Йормэ прищурился.
— А еще раз?
8. Восьмая глава
Чем ближе становилась осень, тем непредсказуемее делалась погода. Утром сплошной стеной лил сильный дождь, а к обеду о недавней непогоде напоминали лишь редкие, не успевшие высохнуть лужи да густой и влажный воздух.
Йормэ целеустремленно вел меня куда-то по малолюдным улицам, крепко держа за руку. Единственное, что я знала, — лис наконец-то решился обставить гостиную и заняться этим ему хотелось прямо сегодня.
Я попыталась высвободиться, чтобы вытереть ладонь — рука лиса сегодня была недостаточно холодной, — но Йормэ лишь сильнее сжал пальцы.
— Нам обязательно так идти? — спросила я.
— А что такое? Тебя это смущает? Ты так взволнована, что у тебя вспотели ладошки?
— Мне жарко, — сказала я и была проигнорирована. Пришлось добавить: — Не кажется ли тебе, что мне уже поздно трепетать от того, что мы за руки подержались? Раз уж так случилось, что нам приходится в одной постели спать.
Лис оживился.
— Кстати, об этом. Не думаешь, что я, как честный оборотень, теперь должен на тебе жениться?
— Не кажется.
— У меня есть одно твое «да», — с угрозой напомнил он.
— Хочешь его использовать сейчас, чтобы я сказала «кажется»? Не боишься, что позже я просто скажу, что мне показалось?
Йормэ фыркнул.
— Я и правда плохо на тебя влияю.
Огорченным он не выглядел. Появилось ощущение, что лис даже немного этим гордился.
— Йормэ!
Женский голос спугнул улыбку с его лица. Йормэ нахмурился и неохотно, через силу, обернулся.
