Тут не поспоришь. Швец у нас в негласном мужском рейтинге по всем параметрам номер один.
– Давно запал? – ухмыляюсь, глядя на него.
– Не пори херню. Это же Швец.
– Ну так подкатил бы. Всем даёт и тебе даст.
– Я не ты, мне не перепадёт, – бросает он, насупившись.
– Ивонин, ты себя видел? Естественно не перепадёт, – фыркает Маринка, козой скачущая по траве.
– Да нужна ты мне триста лет, – заливаясь краской, резонирует он.
– Ну вот и закрой свой рот. Гланды простудишь. Клим, я за тобой, – запыхавшись, останавливается напротив. – Тебя Глотка ищет. Велела немедленно явиться к ней.
– Зачем? Насчёт драки? – даже не двигаюсь с места.
– Вроде как брат твой объявился, повариха растрепала по секрету.
Мой взгляд, сосредоточенный до этой секунды на голых Маринкиных ляжках, быстро ползёт вверх и фокусируется на её лице.
– Что ты сказала?
– Идём говорю, – тянет меня за руку, вынуждая подняться с травы.
Десять минут спустя я стою у кабинета директора нашего детского дома. Стучу кулаком по деревянной поверхности и в нетерпении открываю дверь.
– Здрасьте, – вхожу без приглашения.
– Климов, ты почему не на консультации? – начинает орать с порога Глотова. – Завтра экзамен по математике, ты в курсе?
– В курсе, – отражаю спокойно. – Вы меня искали?
– Сядь, – недовольно поджимает губы. Стучит маникюром по столу. – Новости для тебя есть.
– Начните с плохой, – закидываю ногу на ногу.
– За драку с Зуевым тебя ждёт наказание. Берёшь метлу и помогаешь Ивану Алексеевичу. С пяти до семи утра, – сообщает она строго.
– И как долго?
– Пять дней подряд!
Приплыли… Да и плевать.
– А как насчёт хорошей новости, Ольга Сергеевна…
– Через две недели едешь домой. На поезде. Вот твой билет, – кладёт передо мной лист А4, на который я растерянно смотрю. – Там на вокзале тебя встретит Егор. Сегодня он звонил мне.
Через две недели ты едешь домой. На поезде. Вот твой билет.
Офигеть. Не верится даже.
– Паспорт получишь в день отъезда, пока пусть побудет у меня. И Дань... Совет дам один. Может и не осталось у тебя никого кроме брата, но будь с ним поосторожнее.
– Сам разберусь, – выдёргиваю лист из её пальцев и поднимаюсь со скрипучего стула.
– Оступиться очень легко, Климов.
– На что намекаете? – прищуриваюсь.
– Вы не виделись семь лет. Шесть из них он провёл в местах не столь отдалённых. Имея такой опыт…
– Если сидел, то всё, не человек? – резко её перебиваю.
Директриса снимает очки, потирает переносицу и обращает на меня усталый взор.
– При всех своих недостатках ты неплохой парень, Климов. Не хотелось бы, чтобы ты повторил судьбу Егора. Так яснее?
– Идти могу? – выжидающе на неё смотрю. Даю понять, что наш разговор окончен. Свою семью обсуждать с ней я не намерен.
– Иди, – вздохнув, открывает одну из папок. – Где метлу завтра взять помнишь?
– Помню.
Я и метла – это нетленка. Вон даже на доске фотка есть.
Выхожу в коридор, останавливаюсь и внимательно читаю информацию, указанную в электронном билете. Запоминаю дату, время, номер поезда.
– Ну и че там, Дань? – Маринка подходит ко мне, лениво пожёвывая жвачку. – Билет? – заглядывает в бумажку. – Охереть, ты уезжаешь через две недели?
– Да.
Складываю листок и убираю в карман.
– Ммм, – запрыгивает на подоконник и, вытянув ноги, отворачивается к стеклу.
– Зуева видела после вчерашнего?
– Нет, не видела, – цедит сквозь зубы.
– А в столовке что на обед было?
Она молчит.
– Швец, ты чего? – стискиваю лодыжку. – Красные дни пришли?
