– Я познакомилась.
– Да? С кем? – удивилась подруга.
– С Эриком. Ты его должна знать…
– Ну, конечно, знаю! И что?
– Поговорили немного и всё…
– Как всё? Что значит «всё»? Слушай, туса в разгаре! Давай, хватай быка за рога! Не упускай шанс!
– Какой шанс? Я не собираюсь никому навязываться! – вспылила я, понимая, что зла не только на ситуацию, но и, прежде всего, на себя.
– Ну ты всё-таки дура! Снова повела себя как амёба? Не смогла его заинтересовать?
– Видимо, так… – с грустью сказала я.
– У меня нет слов! – с чувством сказала Ната, после чего ушла, а затем вернулась с новым бокалом для меня. – Давай, пей. Надо раскрепоститься! Твои зажимы, комплексы и страхи здесь никому не нужны! И вообще никому не нужны! Давай пей и иди ищи его! Узнай, с кем он сейчас тусит, попробуй влиться в коллектив, ну же!
– Нет, не буду! – окончательно разозлилась я.
– Ты не хочешь ничего делать, чтобы хоть что-то изменить! Почему ты считаешь, что тебе все должны, что все за тобой будут бегать?! Ты дико бесишь этим! Ты ведёшь себя глупо! Я последний раз тебе говорю: бери себя в руки, решись уже хоть на что-то! Хватит бояться людей!
Я отдала ей бокал и убежала в сторону выхода. Ненавидя себя за свою безумную слабость, я стала вызывать такси. Сквозь слёзы я с трудом видела то, что было на экране телефона. Я не могла даже вернуться за курткой и сумкой! Мне было стыдно… перед всеми… за себя… Я понимала, что не могу, просто не могу ничего сделать. Хотелось только исчезнуть. Этого хотелось так сильно, как никогда. Я решительно спустилась по лестнице, не глядя ни на кого. Решительно я могу только уходить.
– Эй, Кама! – прокричали мне откуда-то сверху, но я не хотела откликаться. Было жутко холодно, сыро, но я шла почти раздетая вперёд, глядя только себе под ноги. У дороги я остановилась. Через несколько мгновений передо мной появился Эрик, которому мне было стыдно смотреть в глаза.
– Что случилось? Почему ты раздетая на улице? Ты так любишь холод?
Я не знала, что ответить, да и не хотела.
– Посмотри на меня. Тебе нужна помощь?
Я лишь отрицательно покачала головой, продолжая смотреть вниз.
– Так… Надо принести твои вещи… Но лучше, если ты сделаешь это сама, – спокойно сказал он.
– Я не могу… не хочу… – произнесла я.
– Давай вместе пойдём, и ты возьмёшь свои вещи… Окей?
Я, молча, пошла с ним в сторону дома, не поднимая головы. Снова я выгляжу глупо. Я снова не смогла сыграть роль, не смогла преодолеть себя. Снова я противна сама себе и жалею, что выбралась из своей квартирки в общество нормальных (или ненормальных, это неважно) людей. Господи, как я себя ненавидела, как мне было стыдно! Я искренне не знала, как оправдать своё поведение. Я не знала, как оправдаться перед самой собой! И не хотела говорить ни с кем. Мне хотелось закрыться в своей «раковине» и не вылезать из неё до тех пор, пока не станет безопасно, когда рядом не будет людей, чужих, незнакомых людей. Эрик был рядом со мной всё время, пока я искала свои вещи, что было сделать нелегко в том бардаке, который царил в доме, да ещё и в темноте, которая, как известно, «друг молодёжи».
– Почему уезжаешь? – спросил меня Эрик, когда мы снова оказались вдвоём на улице.
– Мне некомфортно здесь, я не понимаю, что должна тут делать, – честно ответила я.
– Понимаю. Но ведь ты примерно знала, куда едешь… Нужно стараться подстраиваться под окружающую обстановку, сливаться с действительностью, становиться частью общества. Иначе тебе будет дискомфортно всегда.
