Понимая, что при маме я не смогу зайти в интернет и переписываться, мне пришлось сделать выбор в пользу мамы и сказать себе твёрдое «нет» возможному общению в сети сегодняшним вечером. Это было очень трудно, но потом, когда приехала мама, мы стали общаться, а после смотреть кино, я забыла о том, что могло ждать меня в мировой «паутине». К сожалению, как только я отошла от мамы, память ко мне вернулась. Заходить в интернет мне было страшно в любом случае. Я боялась, что он не ответил, и дико волновалась, что ответил… а я ему ещё нет. В нервном состоянии я всё же открыла сообщения и увидела, что он ответил. Я не могла не написать ему, несмотря на позднее время и понимание того, что пообщаться сейчас нам уже не удастся. Однако через несколько минут он написал мне. Я удивилась тому, что он не спит и, конечно, обрадовалась. Мы узнали друг у друга, как дела, как прошёл день, и в итоге разговор дошёл до того, что он пригласил меня в студию, где он работает в Москве. Это было очень неожиданно и приятно. Предлогом-поводом был показ этюда о девушке-художнице с психологическими проблемами, Эрик подумал, что мне это может быть интересно, и не ошибся. Я готова была прыгать от радости, но понимала, что мне надо сдерживать себя и что вообще нельзя радоваться раньше времени. Мы договорились о встрече, он написал адрес, куда нужно приехать, и пожелал спокойной ночи. Я не могла поверить в то, что это всё происходит в реальности. Наше общение продолжится, и я, кажется, была уже в предвкушении счастья от этого. Я не хотела в тот момент копаться в себе и анализировать, почему у меня такая реакция на всё, что связано с этим человеком… Хотя всё ведь и так было понятно… Я не хотела бояться, не хотела мечтать о чём-то, я хотела просто прожить то, что мне уготовила судьба, принять её «подарки» в виде общения с интересными для меня людьми, ведь это было так важно для меня.
Через день после нашей переписки и получения приглашения, я приехала в театральную студию на показ этюдов. Что такое «этюд» в актёрской профессии я до конца не понимала, и разбираться в этом мне не хотелось. Мне был интересен только один этюд и всё. Почти всё, что происходило тогда на сцене, мне не понравилось, я мало что понимала, и этюд про художницу тоже оказался малоинтересным. Всё, что мне в нём запомнилось, это бездарно написанные картины под абстракционизм, которые служили частью интерьера, и то, как героиня после того, как выкурила сигарету, потушила её о собственную ладонь. Я поняла, что слишком далека от актёрской профессии, и порадовалась этому, но Эрику я не могла сказать, что мне ничего не понравилось, к тому же многие этюды «ставил» он… или… не знаю, как правильно сказать… После окончания показа мне пришлось очень долго ждать, когда все уйдут из аудитории и мы, наконец, сможем остаться вдвоём. Но я набралась терпения и ждала, пока все наговорятся, обсудят увиденное, соберут вещи… Я ждала и ждала… Так, как всю жизнь чего-то жду… как жду Жизни в своём обыденном существовании. Я старалась не думать о том, как выгляжу со стороны, зачем сижу и жду и, главное, чего именно жду. Просто жду общения с Эриком. Просто жду момента, когда смогу к нему подойти, увидеть его глаза… сказать: «Привет» и улыбнуться.
Когда мы остались наедине, посмотрели друг в другу в глаза и начали говорить, я поняла, что хочу «впитывать» в себя каждый миг того, что происходит, наслаждаться этим моментом, проживать его… Просто потому что общение с этим человеком – это каждый раз увлекательное путешествие в глубины жизни, личности… себя… Когда он спросил, как мне показ, я ответила: «Интересно…», откровенно не зная, что сказать.
