С другой стороны, чем дольше юноша находился в колонии, тем более стал догадываться, что никаких ошибочных или ненужных действий Тень никогда не совершала. Напротив, все было тщательно спланировано и задумано именно таким образом. Ей зачем-то понадобились эти дети, для какой-то последующей цели, но вот какой конкретно? Артур не мог ни с кем в открытую поговорить хотя бы потому, что его предупреждал об этом Доланд.
Со стороны могло сложиться ошибочное впечатление, что дни несправедливо заключенного в тюрьму узника были абсолютно безрадостны, серы и унылы, но это суждение все же находилось далеко от истинного положения дел. Дружба с Уткеном, которая становилась все крепче и сильнее, скрашивала дождливые смраденьские будни, утешала в тоске по дому и дарила некоторые отблески надежды на скорое спасение. Жаба оказался совсем не таким, каким он представился Артуру в первый день знакомства, когда их, поместив в клетку как экзотичных зверей для потехи, принялись разглядывать и безжалостно забрасывать картошкой. Да и вообще, в последнее время клипсянин стал с неудовольствием отмечать за собой один неприятный факт: встречая человека впервые, он почему-то сперва видел исключительно одни недостатки, в то время как достоинства всегда неуловимо ускользали от его пристального внимания. Вероятно, подобная характерная черта свойственна многим людям; человек всегда скор на осуждение и медлителен на признание чужих достоинств. Так и Уткен при первом рассмотрении выглядел ушлым, трусливым и способным на любую подлость, но реальность оказалась совсем иной.
Жаба был родом из Епистофена, довольно крупного города вблизи Полидексы. Совсем маленьким отец отдал его проезжему купцу в подмастерье, надеясь, что сын впоследствии выучится торговому делу и станет странствующим купцом. Семья Жабы была очень бедной, и они буквально сводили концы с концами: мать шила и пряла, младшая сестра относила изделия на продажу, а отец за гроши разгружал торговые телеги. И вот одного-единственного сына они отправили за тысячу единомиль от дома, в надежде на светлое будущее, однако, как это часто бывает, случилось совершенно противоположное ожиданиям добропорядочной семьи Уткена.
Приезжий купец оказался ушлым армутом из Мира чудес, который продал бесполезного мальчишку на первом же базаре. Потом в жизни Уткена было еще несколько хозяев, не слишком благочестивых и милосердных, покуда мальчик не попал в руки главаря беруанской воровской банды. Мерзавцы занимались тем, что обворовывали богачей на крупных ярмарках. С этой сомнительной компанией бедному мальчику приходилось сосуществовать еще какое-то время, покуда, наконец, преступный образ жизни окончательно не опротивел его натуре.
Он решился сбежать. И вот тогда-то, догадавшись о его далеко идущих планах, главарь банды вероломно сдал мальчишку властям, испугавшись, что тот предаст и выведет представителей порядка на их шайку. Таким образом Жаба и оказался в тюрьме. Конечно, глупо и недальновидно было бы полагать, что, проведя половину своей жизни в воровской банде, мальчик не научится от своих главарей всем тем скверным вещам, которые процветают среди представителей подобного сброда.
Подросток стал сквернословить, использовать в речи преступный жаргон, от которого он, кстати, в последнее время старательно пытался избавиться, и воровство в его глазах представлялось обычным видом деятельности, ничем не отличавшимся от, например, садоводства либо же врачевания. Парень привык хитрить и не считал это чем-то плохим или неблагородным; ведь он сам вряд ли бы выжил, не прибегая к различного рода изощренным уловкам и обману. Но в глубине души мальчик оставался прежним Уткеном из порядочной и честной семьи, которая, вероятно, по-прежнему ждала его в городе с красивым и многообещающим названием Епистофен.
