– А почему же ты не даешь сдачи, а, слабак? – насмехаясь, продолжил издеваться Джехар, но не успел договорить свою фразу, поскольку совершенно взбешенный Артур свалил его с ног и так сильно отбросил назад, что тот с размаху ударился о каменный стол головой.
В камере воцарилась гнетущая тишина. Чанг и Спайки с удивлением выглядывали из своих углов, Четверка едва сдерживал слезы, а Джехар, судя по всему, отключился. Впрочем, спустя уже минуту армут открыл глаза и с неподдельным удивлением воззрился на смельчака, дерзнувшего поднять на него руку.
– Почему же ты лежишь и не даешь сдачи, а, главный? – на его манер насмешливо протянул Артур, с откровенным презрением глядя на поверженного врага.
– Ой, сейчас начнется заварушка! – восторженно воскликнул Спайки, с готовностью вскакивая со своего места. Забияка всегда готов был участвовать в любой потасовке. Но он ошибся и на сей раз. Джехар с показательной медлительностью поднялся с пола, небрежно стряхнул с себя тараканов, неловко потер шишку и сказал Артуру уставшим и хриплым голосом:
– Уговорил. Завтра я потолкую с Единицей, братишка. Надеюсь, он не будет больше вас донимать.
И все. Никакого наказания за свою дерзость Артур так и не получил, хотя всем было совершенно очевидно, что возмутительный проступок, а именно нападение на самого главаря, не должен оставаться без внимания. Тут же на следующий день по колонии пошли отвратительные слухи, что Джехар и впрямь неровно дышит к своему соседу по камере. Иначе как можно было объяснить такое странное поведение?
Между тем Джехар, как и обещал, поговорил с Единицей, и тот действительно на время оставил Жабу в покое. Однако не стоило слишком обманываться на сей счет. Как-то вечером, когда уставший клипсянин, не подозревая ничего дурного, в одиночестве возвращался в Северный дол с картофельного поля, неизвестный налетел на него из темноты. Мощный удар по печени, фирменный захват, с которым Артур столько времени никак не мог справиться, и он уже оказался прижат к влажной земле, дрожа от гнева, унижения и боли. Его соперник громко и шумно сопел, как он всегда делал во время боя из-за своей грузной и тучной комплекции. Это самое ненавистное сопение жирного кабана над ухом вызывало в сердце Артура крайнее отвращение, но он едва ли мог ослабить захват и вырваться на свободу.
Толстая мясистая рука крепко обхватила его шею и стала самозабвенно душить, а хриплый голос, проникающий в самое сознание, принялся издевательски вещать:
– Скучал по нашим встречам на поле? Мне вот их очень недоставало… Меня упекли в зиндан на целых два дня! Как думаешь, почему? Что я сделал такого противозаконного, что главный на меня взъелся, а?
Артур с ужасом почувствовал, что давление руки усиливается, и ему перестает хватать воздуха. Тяжело дыша, клипсянин нервно дернулся в сторону, стараясь ослабить бульдожью хватку, но тщетно.
– А я скажу тебе, что я сделал! Обидел его смазливую принцессу! Ты ведь настучал на меня? А теперь слушай внимательно, крыса! Старина Джех уже давно никого не устраивает. Спроси любого. Он дал слабину. Ладно еще Одди, но она всего лишь глупая девчонка и притом приемная дочурка Мильхольда, ее никто не тронет. А вот Джех не обладает неприкосновенным статусом. Если он когда-нибудь не вернется с работ – скажем, заплутает в лесу или сгинет в болотах – мы вынуждены будем выбрать нового предводителя. И все ребята единогласно проголосуют за меня, и знаешь, почему? Меня все боятся. Под моим контролем в Доргейме никто и пикнуть не посмеет. Это время уже скоро настанет, поверь. И как думаешь, что я сделаю тогда с тобой и твоим трусливым дружком? Участь Джеха покажется слишком сладкой, когда ты будешь целиком и полностью в моей власти! Помнишь наш первый бой? Ты еще тысячу раз пожалеешь о том, что победил меня тогда!
