Этноспорт. Руководство пользователя - страница 30

Раскрыть внутреннюю логику зарождения этноспорта, изначально не имевшего своих институтов, а затем отследить его возникающие организационно-институциональные модальности, позволяет структурно-функциональный подход в сочетании с семиологическим методом, изложенным в работе «Отсутствующая структура» (1968) У. Эко (1932–2016) [Эко 2004].

Методологическое влияние на проектирование движения мирового этноспорта оказала структуралистская теория социального пространства П. Бурдье [Бурдье 2005] о культурных, символических, социальных, религиозных и экономических полях, создающих возможность взаимодействия макроструктур (международных организаций) и агентов на микроуровне (НПО локальных сообществ и их национальных объединений).

В условиях растущей потребности в иной структуре мотивации поведения, а также в обновлении ценностных регуляторов в возникающих сферах деятельности [Бауман 2002; Этциони 2004; Филиппов 2008], в том числе в спорте [Лэш 2006; Jarvie 2006; Аверина 2011], этноспорт позволил по-новому оценить основные проблемы спортивного общества: допинга и борьбы с ним, соблюдения и трактовки правил, когнитивного выявления победителя и, наконец, поставить вопрос о роли зрителей – пассивных наблюдателей или участников спортивных событий?

Публикация статьи «Методология и терминология этноспорта» [Кыласов 2011] привлекла внимание издателей «Энциклопедии ЮНЕСКО-EOLSS» и в том же году в выпуске «Наука о спорте» (2011) появилась статья «Этнокультурное многообразие спорта» [Кыласов, Гавров 2011]. На презентации этого выпуска энциклопедии 6 сентября 2011 г. присутствовала генеральный директор (2009–2017) ЮНЕСКО Ирина Бокова, которая высоко оценила теорию этноспорта и предложила автору войти в Ad-hoc комитет советников ЮНЕСКО по традиционным играм и спорту [UNESCO AAC TSG].

По результатам встречи с генеральным директором ЮНЕСКО и при поддержке Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО [Поддержка ФЭР] в 2011 г. была учреждена первая в мире организация этноспорта – Общероссийская общественная организация «Федерация исконных забав и этноспорта России» [ФЭР]. В начале следующего – 2012 г. было создано Общество этноспорта Канады [ECS], которое вместе с российской организацией стало учредителем Всемирного общества этноспорта [EWS], осуществившего глобальную имплементацию новой концептуальной модели для сохранения традиционных игр и состязаний. В том же году под эгидой ЮНЕСКО была опубликована монография «Теория этноспорта» [Кыласов 2012]. Предисловие к английскому изданию [Kylasov 2015] написал Х. Айхберг [Eichberg 2015] и годом позже он же опубликовал критический анализ теории этноспорта в виде развернутой научной статьи «Культура тела, игра и индивидуальность» [Eichberg, Kosiewicz 2016].

Публикация теории этноспорта привела к введению в научный оборот этого понятия. Сейчас по данным Google Академия «этноспорт» упоминается в 419 и «ethnosport» в 198 научных публикациях, по данным РИНЦ «этноспорт» упоминается в 338 научных публикациях. Начавшийся процесс институционализации этноспорта оказал существенное влияние на изменение мировой повестки в развитии традиционных игр и состязаний, поэтому далее мы будем их рассматривать с обращением к методологии этноспорта и организационным аспектам деятельности Всемирного общества этноспорта (EWS)7. Также будет представлен подробный анализ тупиковой ветви развития этноспорта, в которой его модель пытаются свести к примитивной альтернативе в виде «этнических олимпийских игр» в контексте амероиндейского перспективизма (Всемирные игры коренных народов), пантюркизма (Игры кочевников), русского евразийства (фестиваль «Русский мир»), суннитского ислама (Всемирные игры Сунны) и других конъюнктурных проектов текущей культурной повестки под воздействием англосаксонского спорта