Этноспорт. Руководство пользователя - страница 33

Никчемность архаичных практик боевых искусств стала очевидной при первых же столкновениях азиатов с европейцами в эпоху Модерна, поэтому азиаты довольно быстро отказались от использования своих традиционных боевых искусств. Во всяком случае, в материалах о подавлении Ихэтуаньского или Боксерского восстания (1898–1901) в Пекине уже не встречалось упоминаний «одиночного фокусничества» китайцев, как не было и упоминаний «кривляния» японцев во время русско-японской войны (1904–1905). Таким образом, можно заключить, что традиционные единоборства с наступлением эпохи модерна полностью утратили свое функциональное значение для армии, от них остались только упоминания о выступлениях гастролеров из Юго-Восточной Азии, демонстрировавших боевые искусства в цирках и ресторанах Берлина, Лондона, Парижа и Петербурга. Интерес к их выступлениям стал одной из причин зарождения ориентализма – тяги к чему-то иному, еще непривычному для европейцев. А вот желание овладеть навыками восточных боевых искусств возникло у европейцев значительно позже – только во второй четверти XX в. с расширением видового разнообразия спорта.

Собственно, здесь мы возвращаемся к исходному тезису нашего исследования боевых искусств и делаем первый вывод о том, что они представляют собой лишь спортивные репрезентации архаичных практик и ни в коей мере не являются продолжением традиций доиндустриальных обществ Востока в глобальном обществе постмодерна Запада. Феномен восточных боевых искусств в современном обществе можно объяснить понятием «Глобального Востока» швейцарского социолога М. Мюллера – «как нечто, выпавшее из течения времени и лишившееся своей точки в пространстве». М. Мюллер предлагает понимание того, что «Глобальный Восток – как отношение – может быть где угодно», рассматривая его экстерриториально, скорее, как понятие топологическое [Мюллер 2020: 34].

Сегодня восточные боевые искусства доминируют среди спортивных единоборств. В России развивается 40 спортивных единоборств, из которых 24 имеют восточное происхождение, что составляет 60% от общего числа этой группы видов спорта. При этом в отличие от этноспорта и традиционных игр, где единоборства составляют две трети от всех видов состязаний, в спорте их роль значительно скромнее: 40 спортивных единоборств составляют всего 21.86% от общего числа всех 183 видов спорта, которые развиваются в России [ВРВС]. Спортивные федерации большинства единоборств объединились (2005) в Российский союз боевых искусств (РСБИ), представляющий собой «творческое соединение боевых искусств Востока с воинскими традициями народов России», в котором «древние методики воспитания, развития духа и тела объединились с национальными духовными и патриотическими традициями, современной наукой о спорте, достижениями массового физкультурно-спортивного движения» [РСБИ]. На первый взгляд, может показаться, что наряду с восточными боевыми искусствами в РСБИ развивают и русские традиционные единоборства. Но это не так: в составе РСБИ не было и нет ни одной организации по русским единоборствам.

Таким образом, можно констатировать, что в России преимущественно развиваются восточные боевые искусства при полном игнорировании собственных традиционных единоборств. Здесь надо отметить, что такая ситуация сложилась не только в России – это общий для европейских стран тренд ориентализма, когда восточные единоборства вызывают эмпатию в контексте образа Востока как субординированного «Другого», согласно определению (1978) американского культуролога Э. Саида (1935–2003) [Саид 2006]. Интересно, что наряду с автохтонными единоборствами игнорируются и все остальные: арабские, африканские, американские (за исключением капоэйры) и народов Арктики. Здесь важно отметить, что и на Дальнем Востоке – в местах происхождения боевых искусств тоже нет интереса к единоборствам других народов. В ходе анализа этих противоречий на примере восприятия своих и чужих единоборств в России было выявлено два разнонаправленных тренда [Кыласов 2019б]: