- Арья! - кричал Димон. - Ты, конечно, девушка романтичная и робкая, но перед тобой парень твоей мечты. Поддай страсти в голосе.
- Что домашняя девчонка знала о страсти?
- Ну, не знала. Потом-то Ромео разбудил в ней чувства, - Димон переключился на Петрова, показывая, как он должен будить страсть. - Глаза выпучивать не надо, ты же не филин. Так, тут надо танец. Бал же был.
- Димон, сцены на балконе за глаза. Мы с Петровым как два медведя, нам только вприсядку.
- Не трусь. У меня хореограф есть знакомый. Сделает в лучшем виде.
На моих глазах маленькая сценка, на которую я по глупости согласилась, превращалась в непонятное действо. Димон реализовал свои творческие порывы, Петров радовался, я хваталась за голову. Мои аргументы, что новогодний концерт предполагает веселье, а не это вот душераздирающее зрелище, никакого влияния на парней не оказывали. Даже то, что администрация колледжа планировала пригласить на концерт родителей учащихся, не смущала этих двух придурков. Я представить не могла, что скажет мама и отчим на мое выступление. А вдруг решат, что я не тем в колледже занимаюсь. Призрак школы пока не растаял.
Отчим искренне ждал от меня подвигов на учебном фронте. До сих пор считал, что я должна всем доказать, как учителя были не правы, выгоняя меня из школы. Видимо, приятель отчима меня хвалил, потому что на карманные расходы мне выдавалось все больше денег. И на праздник мама пообещала купить мне нарядное платье. Мои представления о нарядном платье с мамиными категорически не совпадали, но как костюм для роли Джульетты платье вполне могло бы подойти. Димон считал, что старинные костюмы на нас будут смотреться плохо. И мы с Петровым будем похожи на ряженых.
- А все-таки надо еще раз подумать, - бубнил Петров, провожая меня до комнаты.
- О чем? - язык еле ворочался после двухчасовой нагрузки.
- О костюмах.
- Ты в книжке сначала посмотри, как одевались в ту эпоху.
- И как?
- Фильм “Золушка” видел? Будешь как принц скакать в обтягивающих чулках и пышных баллоноподобных шортиках. Прикинь, как народ ржать будет.
- Шутишь?
- Ага, - у меня сил смеяться не было. Когда я шутила, Петров принимал за чистую монету. А правду воспринял как шутку.
- У тебя парень есть?
- К чему вопрос? Или ты по совместительству полиция нравов?
- Дело есть. Важное.
- Рейд по комнатам? Сразу отказываюсь.
- Важнее.
- Субботник?
- Я, что, для субботников только гожусь? - вдруг обиделся Петров.
- Нет, еще для сцены. Артист.
- Ты тоже артистка.
- Ладно, говори, чего надо. Что за дело?
- Я родителям сказал, что со своей девушкой играю пьесу.
- Зачем?
- Так планировалось. Но мы поссорились.
- То есть, меня ты позвал потому что твоя тебя кинула?
- Не поэтому. Ты смелая. Комендантши не испугалась.
- Чего я еще не знаю?
- Я забыл, что сказал про пьесу родителям.
- Ну, так скажи сейчас.
- Не могу.
- Петров, я не твоя девушка.
- Но у тебя же нет парня.
- И что теперь? - разговоры с Петровым всегда тянули на высшую оценку по идиотизму.
- Они могут не прийти.
- Постарайся, чтобы не пришли. Потому что мои придут и совсем им не надо знать, что я тут романы кручу.
- Я скажу, что не крутишь.
- Спасибо. Давай завтра поговорим об этом, - я надеялась, что до завтра я придумаю, как отшить Петрова. Изображать его девушку я точно не собиралась. И в этот момент дверь комнаты открылась и вышел Игнатов. Все-таки притащился в гости. Выбрал время, когда меня не было. Ревность, досада, обида, гнев разом охватили меня.
