Он помрачнел – стало ясно, что договора аренды у него нет. У меня сразу прибавилось решимости.
– За сколько вы сняли бабушкин дом? – спросила я.
Он облокотился о стену, крутанул отвертку в руках.
– За двадцать тысяч. А что?
– За двадцать тысяч? – Я гневно прищурилась. – И вам не стыдно? Такие гроши – за десять дней, да еще и с обедами? А вы умеете обрабатывать старушек!
Его взгляд полыхнул яростью.
– Ваша бабушка сама назвала мне эту цену, – заявил Лев. – Я что, должен был с ней торговаться, требовать, чтобы она увеличила плату?
– Могли бы и поторговаться. Видели же, что перед вами доверчивый пожилой человек, который совсем не в курсе нынешних цен.
– А, вон оно что! – скривившись, протянул он. – Хотите стрясти еще денег, для этого притащились?
– Вовсе нет. – Я достала из кармана мобильник и напустила нарочито деловой вид. – Диктуйте номер телефона.
– Зачем?
– Я верну вам ваши двадцать тысяч, – пояснила я. – Переведу по номеру телефона. А вы быстро соберете свои вещи и отвалите, снимите себе что-нибудь другое: отель там, дом по соседству.
Он сложил руки на груди, обвел меня недобрым взглядом.
– Ну? – поторопила я. – Диктуйте.
– Не дождетесь, – ответил он.
– Это еще почему?
– Потому. Я выбрал этот дом и проведу в нем столько, сколько запланировал.
– Господи, да я же вас по-хорошему прошу! – возмутилась я. – Я готова вернуть вам плату даже за те дни, что вы уже прожили в доме. Берите деньги и уезжайте.
– И не подумаю, – отрезал Лев. – Я не собираюсь подстраиваться под хотелки взбалмошной идиотки. – Он прошел к двери, распахнул ее резким движением. – А теперь идите, Марина: вы исчерпали запасы моего терпения.
Я и подумать не могла, что мой план провалится. В мечтах Лев брал деньги и молча съезжал. Он ведь знал теперь, что обобрать бабулю точно не удастся. Любой на его месте уже паковал бы вещи, а вот Лев уперся. Почему, черт возьми? Хотя, может, я неверно угадала его мотивы. Может, его цель не дом и земля, а что-то другое.
Я вернулась во флигель в глубокой задумчивости.
– О, уже управилась? – Бабуля притопывала у плиты, переворачивала оладьи на сковороде.
– Ага, управилась. – Я села за стол, подперла голову рукой.
– Могла бы и не спешить так, поболтала бы с Лёвой подольше.
– О чем мне с ним болтать?
– Да хоть о погоде… – Бабуля покраснела, нарочито тщательно разгладила фартук. – Он холостой, ты не замужем. Не мешало бы тебе присмотреться к парню.
Меня аж подбросило.
– Баб, ты что это придумала? Ты для этого ему дом сдала – чтобы сводничать?
– Я тебе уже объяснила, почему пустила Лёвушку, – отведя глаза, сказала бабушка. – Не придумывай глупостей.
– Зачем же ты мне его сватаешь?
– Затем, что он хороший. Мы вчера с ним весь вечер беседовали, мне теперь про него все ясно.
– Ну да, такие, как он, умеют вешать лапшу на уши.
– Не болтай ерунды, – Бабушка поставила рядом со мной тарелку с оладьями. – Ешь! А потом пойдем на море, вода уже хорошая. – Она придирчиво оглядела меня с головы до пят. – Ты ведь прихватила с собой купальник?
– Прихватила, конечно.
– Можем, кстати, на пляж и Лёву взять, – мечтательно пробормотала бабушка, наливая нам обоим чаю. – Ты в купальнике чудо как хороша.
Я даже оладьей подавилась, кое-как прокашлялась и сразу взмолилась:
– Не надо Лёвы. Вдвоем пошли.
***
Я думала, что море поможет мне успокоиться, но, чем дольше плавала, тем тревожней на душе становилось. Чутье подсказывало, что от мутного квартиранта следовало избавиться как можно быстрей, но идей, как это сделать, не было совсем.
