— Ты был с ним лично знаком? — возвращаюсь к разговору.
— Разумеется, я вёл его документацию. Помимо лидерских качеств, он закоренелый семьянин. Правда его личная жизнь почему-то не складывалась, он часто ссорился с сыном, а вот свою внучку безумно любил. Всегда о ней говорил. Кажется, её звали…, — отец нахмурил брови, сделав попытку вспомнить ее имя.
— Адалин.
— Верно, Адалин. Так и есть. Постой, а ты знаком с ней?
Я смотрю на отца и откидываюсь на спинку кресла.
— Да так… наслышан…, — отвечаю уклончиво.
— Давно о ней ничего не слышно. Бедняжка, ей многое пришлось пережить, она была вынуждена уехать после скандала с семейством Вилсонов, но во всём виноват Гастор. Если был бы жив её дед, подобрал бы для неё лучшего в мужья. Гастор, к сожалению, дал согласие на брак с Таронсом Вилсоном, повесой и гулякой.
Я ловлю себя на том, что слушаю с пристальным вниманием, сжимая ручку чашки в пальцах до белых костяшек.
— Хорошо, что их свадьба сорвалась, — завершает рассказ отец и рассеивает сомнения. — И у неё не было выбора, Таронсон не против отказа от Ридвонов, сделал всё, чтобы очернить репутацию девушки.
Всё верно. Нигде в документах не упоминалось что она была замужем. Но, если свадьбы не было, как же её дочь, ведь по времени всё сходилось?
— А почему ты о них заговорил? — выдёргивает меня из мыслей отец.
— А… на работе законники подняли дело о Гасторсе Ридвоне и мне стало интересно. Я ведь тоже помнил всю эту историю с банкротством именитой семьи, — непринуждённо отпиваю крепкий чай.
Мы помолчали. Я помассировал переносицу, морщась от всё больше разболевшейся головы, совсем не подозревая, что отец за мной наблюдает.
— Фоэрт, ты опять?
Я поднимаю голову и удивлённо приподнимаю брови, делая вид что ничего не понимаю.
— Что? Ты о чём?
Он поднял свою чашку.
— Ясно же о чём. Ты её использовал, тьму?
Прикрываю веки, понимая, что скрывать бессмысленно.
— Ты же прекрасно знаешь, что она на тебя влияет пагубно. Фоэрт, ты взрослый мужчина, хватит уже вести себя, как ребенок, — тон отца с каждым словом становится всё резче, заставляя меня морщиться еще больше и тереть пальцами раковину уха.
— Ладно-ладно, давай не будем, обещаю это было в последний раз, просто вчера был такой ливень и…
— Ты меня с ума сведёшь, нельзя быть таким легкомысленным. Она не игрушка.
Опустил взгляд, ещё долго слушал нотацию Хорбена Кана. Вот, блин.
Толфурд я покинул только через час, спешил домой. Отец так прочистил голову, что удивительным образом боль улетучилась, но вместо неё накатила усталость. Всё, о чём я мечтал, это продолжить вечер лёжа на кровати, только я не предположил, что дома меня ждёт очередной сюрприз.
На крыльце меня ожидали три женщины.
Нехорошее предчувствие поднялось из глубины. Впрочем, оно тревожило ещё утром. Под стеной вновь зарядившего дождя я не выпускал из-под взгляда женскую фигуру в синим дорожном костюме с пышной юбкой. Ее чёрные волосы были собраны в причёску под модную в этом сезоне шляпку. Леди Паулина Лансет. Моя кузина.
Сомкнул губы, выдыхая через нос. Что за день сегодня? Лучше бы задержался у отца. Тогда столкновения не произошло бы. Подождав ещё, я открыл дверь и вышел, раскрыв зонт, поднялся по лестнице.
— Я думала, что не дождусь вас, господин Кан, — улыбнулась Паулина, протягивая руку в чёрной кружевной перчатке.
Я посмотрел на лужи, бурлящие пузырями, и сжал тонкую руку в своей, чуть пожал. Служанка, та, что самая старшая, цепко впилась в меня взглядом, раздув ноздри, увидев в этом приветствии наверняка небрежность. Отчасти это было так, не буду пытаться это скрыть, зная, что из-под её взгляда не ускользнёт ни один мой мой жест.
