Читать онлайн Властелина Богатова - Я ухожу, господин Лекарь



1. 1. Ты напряжена

Полупрозрачные облака плывут в синем океане нежным хлопком. Воздушные, лёгкие, им все равно на то, что творилось у меня в душе, всё равно на раздирающие терзания, обиды и разочарования, на то, что кто-то крадет сердце, оставляя болезненную пустоту, которую ничем не заполнить.

Вот бы подняться к ним ввысь и позволить облаку унести меня туда, где живёт счастье.

Меня и мою дочку…

Опускаю взгляд, ловлю в стекле своё отражение — васильковые глаза и пепельные локоны волос.

“Мой персональный знойный день”, — шептал Кристан в мои губы.

Сжимаю в пальцах мягкую шифоновую занавеску, делаю глубокий вздох и отворачиваюсь от окна.

В кабинете мужа, который сейчас пустовал, тихо. Шурша одеждами, прохожу к тяжёлому, из дуба резному столу. Нагретый на солнце лак источает сильный запах, смешиваясь с ароматом можжевельника и цитруса, яркого, сильного, будоражащего, так пах Кристан, все предметы в этом кабинете пропитаны его запахом. Кладу ладонь на камзол мужа, что висит на спинке мягкого кресла, глажу, а потом склоняюсь и жадно выбираю в себя аромат. И тут же морщусь. В груди запекла обида, заставляя меня задохнуться.

В последнее время от его одежды пахло женским цветочным парфюмом. Как же надоело! Кристан даже не утруждается избавиться от него. Смотрю исподлобья на стопку писем.

Сжимаю кулаки и обхожу стол, не отрывая взгляда от серых прямоугольных конвертов.

Письма с благодарностью от незнакомок. Кристан говорил, что их нужно сжечь, он не из тех, кто тешит себя тщеславием, он просто делает свою работу, лечит, спасает жизни, вытаскивает с того света, ведь он лекарь, маг-целитель высшего ранга, состоящий во врачевательской коллегии. Знаменитый целитель Брошнайта.

Как же раздражают! Каждая тянет на себя внимание моего мужа, стараясь выделиться, попасть в поле его зрения, игнорирует наличие жены у господина лекаря, будто он холост. И он позволяет это!

Ярость с такой силой опаляет, что перед глазами сыпятся искры.

Впиваюсь ногтями в конверты, готовая схватить их, порвать на мелкие-мелкие кусочки и выбросить в окно.

Я вздрагиваю, слыша топот туфелек о паркет, прихожу в себя, смахиваю слезы.

Элла знает, где меня искать, малышка вбегает в открытую дверь кабинета. И с визгом бросается ко мне, прячась за юбку, звонко смеясь, развевая собравшиеся надо мной серые тучи. Элла — мое солнышко.

Следом за Эллой, пыхтя, появляется Дарси, няня дочки.

— Уф, простите, госпожа, — кладёт на пышную вздымающуюся грудь руку женщина. — Миссис Леджин Громвей, вы случайно не видели мисс Эллу?

— Тсс, — прижимает пальчик к губам дочурка.

— Нет, Дарси, не видела, — отвечаю, пряча от Эллы улыбку, наигранно развожу руками, бросая взгляд вниз, ловя сияющее лицо Эллы. И сердце замирает, как она похожа на Кристана, та же ямочка под губами, глубокого синего цвета глаза, и эта улыбка… Сердце больно сжимается. Как он может предпочесть вместо нас какую-то другую…

— Вот беда, где же Элла, где мне ее искать? — сокрушается Дарси. — Пойду искать, может, она выбежала на улицу, но, кажется, там собирается дождь!

Дарси отступает, делая вид, что уходит, разворачивается, и в этот момент Элла выскакивает из-за меня и громко взвизгивает, пугая женщину. Дарси вздрагивает от испуга на месте и хватается за грудь, в предобморочном состоянии прислоняется спиной к косяку двери. Элла заливается смехом.

Наклоняюсь и поднимаю малышку на руки. Дочка обнимает мою шею маленькими тоненькими ручками, прижимается ко мне и целует в щеку нежными губками. Жмурюсь от удовольствия.

— Мое солнышко, — ей скоро будет три годика, уму непостижимо, как быстро идёт время, ещё, казалось бы, совсем недавно я качала ее на руках, а сегодня за ней не угонится няня.

Ещё недавно Кристан говорил мне такие слова, от которых кружилась голова, а сегодня я просыпаюсь без его объятий и нежных поцелуев.

— Мамочка, папа сегодня будет ужинать с нами? — вдруг задает дочка вопрос.

Мои губы дрогнули, и Элла, кажется, уловила тревожное состояние. Гладит ладошкой по щеке. Я стараюсь улыбаться.

Боги, Леджин, возьми себя в руки!

— Конечно, милая, — обещаю я. — Я надеюсь на это.

Даже не думала, что я нахожусь в таком отчаянии, такое чувство, что сейчас что-то треснет внутри меня, та хрупкая опора, ставшая как стекло, хрустальная мечта — иметь крепкую семью — грозит разбиться вдребезги.

Несколько минут я держу дочь, пока она не соскакивает вниз с рук, уносясь дальше по коридору от Дарси, играя в догонялки.

Я смотрю на стопку писем.

— Миссис Гронвей, — раздается голос мужчины.

Высокий худощавый дворецкий шагает внутрь кабинета.

— Да, Франк, — натягиваю на губы улыбку.

— Вам весточка от господина, — протягивает он ненавистного серого цвета конверт.

Я продолжаю улыбаться, но, кажется, выходит нервно.

— Спасибо, — забираю его.

Слуга поклонился и вышел из кабинета. На миг прикрываю веки и решительно рву бумагу, достаю записку, с шуршанием разворачиваю мягкий пергамент.

“Леджин, вернусь поздно, ложись раньше, не жди. Прими витамины, обними за меня Эллу. Кристан”

Бумага в моих пальцах подрагивает. Поджимают губы и сминаю лист в комок, он падает камнем на пол, как и моё сердце на самое дно колодца. Смотрю в окно на плывущие беспечные облака, хрусталь надежды всё-таки трескается.

Развязав ленты на своём шёлковом лавандового цвета пеньюаре, я беру со столика стеклянную баночку с витаминами и замираю. Сжимаю холодное стекло с разноцветными леденцами. Зачем эти дурацкие таблетки? Так ли Кристан заботится о моём состоянии или делает вид?

Хочу выбросить их в урну, растоптать и смыть всё то, что связано с ним. Переворачиваю баночку и ставлю обратно на бюро. Отворачиваюсь, иду к кровати.

Элла сегодня уснула раньше, я даже не успела прочесть до конца первый абзац сказки. Набегалась сегодня, так и не дождавшись папу…

Снимаю верхний халат и ложусь под одеяло, поворачиваясь на бок. Кладу руку туда, где должен лежать Кристан.

Где же ты, Крис?

Обнимаю себя и прикрываю веки, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, ком подступает к горлу. Нет, нельзя плакать. Но как же сложно, эта проклятая любовь измотала всю меня. Не сплю и смотрю на часы: уже почти полночь, а его нет. Обида душит, я его так люблю, что одна мысль о том, что он предпочитает вместо меня другую, убивает. В груди саднит, и дышать становится трудно.

Наконец я слышу шаги и совсем перестаю дышать. Крис заходит бесшумно, шуршит одеждой. Я чувствую его ауру и силу, воздух будто приходит в движение, когда он заходит в супружескую спальню. Чувствую его взгляд на себе, он будто луч солнца скользит по моему телу. Кристан направляется в ванную комнату, плотно прикрывая за собой дверь. Думает, что я сплю.

Я почти пропустила момент, когда он вышел, только когда взял баночку с витаминами и поставил в правильное положение. Сердце взволнованно бьется, когда матрас рядом со мной проминается под тяжестью мужа. От него пахнет морской свежестью. И цитрусом.

Давай, Леджин, скажи ему, что хотела сказать после того, как получила эту дурацкую записку. Прикрываю веки, когда твердые губы мужа касаются моего оголённого плеча, горячее дыхание скользит по коже шелком. Непроизвольно отстраняюсь, покрываясь мурашками.

— Ты не спишь? — удивляется он.

Закрываю глаза, когда его тяжёлая рука обнимает меня, прижимая к своему горячему твердому телу.

— Ждала тебя. Ты сказал, что опоздаешь только на ужин.

— Извини, был сложный пациент… — тяжело выдыхает, лаская мой слух глубоким красивым голосом.

Сдерживаю слёзы, сжимая в пальцах край подушки. Сколько он будет продолжать врать? И кто на этот раз… рыжая или брюнетка? Сколько ещё он будет прикрываться своими пациентами?

— Как долго это будет продолжаться? — спрашиваю я, когда пальцы Кристана скользнули по моему плечу, опуская лямку ниже, дразня, усыпляя меня своими ласками.

— Ещё немного, я думаю, месяц пока… Возникли кое-какие задачи, их нужно решить… Я потом тебе расскажу… сейчас уже ночь.

Поворачиваю голову, заглядывая в его глаза. Эти синие глубины настолько темные в свете огня, что пугают и заставляют трепетать одновременно, блеск в них дрожит словно звезды. Глаза, которые я так безнадежно и бесконечно люблю, когда-то я в них купалась, изнеженная и любимая, сейчас они превращают моё сердце в пепел.

— Кристан, ты в самом деле думаешь, что это приемлемо, пропускать ужин, возвращаться ночью? Элла ждала тебя, — последние слова я говорю сдавленно, голос не слушается.

— Нет, я так не думаю, — прекращает свои ласки, — но это необходимо. Обещаю, скоро я всё улажу, потерпи, Леджин.

Боги, я терплю это уже год! Терплю его жестокую ложь, и даже сейчас он делает вид, будто я ни о чем не догадываюсь.

— Это уже слишком, Крис.

Он молчит, смотрит куда-то в сторону, а потом вдруг интересуется:

— Почему не принимаешь витамины, Леджин? — темные брови мужчины немного хмурятся.

— Что? — поворачиваюсь к нему и ушам своим не верю.

— Ты напряжена.

Смотрю на него и понимаю, что он закрыт от меня совершенно. Горько сжимаю губы.

— Тебе сегодня ещё несколько писем пришло, — говорю я бесцветным голосом, чувствуя, что это предел. Это конец. Конец нашим отношениям. Он не слышит меня совсем. Как же ты отдалился, любимый. Как же так вышло? — Зачем они тебе пишут?

— Завтра уберу их, — склоняется к моим губам. — Я скучал по тебе целый день, Леджин, — горячее дыхание согревает мои губы, завороженно смотрю на них. А следом Кристан целует, жадно, пылко, напряженно, прерывисто выдыхает, и я чувствую, как в бедро упирается его налитое твердым огнём желание. В животе разливается горячая лава.

И скольких он так пленил? Задыхаюсь и нахожу в себе силы отстраниться.

— Уже поздно, — говорю я спокойно.

Кристан смотрит спокойно, исследуя моё лицо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хочу спать, — натягиваю край одеяла на свою каким-то образом обнажившуюся грудь. — Постарайся не разбудить меня утром, ладно? — отворачиваюсь, закрываю глаза и тону в тоске от принятого решения.

2. 2. Он предал нас!

Моё утро как холодная манная каша.

Вещи я собирала неторопливо. Взяла только те, которые приобрела до свадьбы, сшитые на заказ наряды оставила — ни к чему они мне теперь, да и не хочу, чтобы напоминали о семейной жизни.

Крис ушёл, ещё солнце не взошло. Он не разбудил — выполнил обещание, но я не спала почти всю ночь, планировала, как совершить то, что я задумала, и сделать этот шаг.

Поэтому утром я обнаружила совсем невыспавшееся лицо и тёмные круги под глазами.

Я совсем довела себя. Так нельзя.

Умывшись ледяной водой, с таким же холодом начала собираться. Сложнее всего оказалось не с вещами, а с Эллой. Ей пришлось сказать, что мы едем отдыхать к её любимой Ионес. Надеюсь, мама нас пустит на время. А дальше я решу, как быть, главное — это уехать.

Слуги наблюдали за мной с большим подозрением, особенно Франк, кажется, он не поверил, что господин лекарь знает о моём отъезде, и наверняка уже послал весточку. Я только горько усмехнулась. Не думаю, что Крис кинется её читать. Он ведь так занят.

Выдыхаю.

Смотрю на погруженные в карету вещи, малышка уже забралась на сиденье и прыгала от нетерпения отправиться в путешествие.

Окидываю взглядом Бран-Холл, и сердце обливается кровью. Этот неприступный замок-усадьба стал моим домом, и было жаль его покидать. А ещё жаль, что я доверилась его хозяину. И вдвойне больно покидать родные стены, если до сего момента я как-то держалась, то сейчас могу разрыдаться. Поджимаю дрогнувшие губы и щурю глаза, словно от слепящего по-весеннему солнца. Но глаза все же защипало.