— Я думала, что Кристан не такой…
— Я тоже так думала, — бессильно выдыхаю.
Молчание окутывает мягкой шалью, льются отовсюду птичьи трели, но внутри моего сердца иголки и мороз.
— Оставайся, Леджин, столько, сколько нужно, это твой дом.
— Спасибо, — улыбаюсь маме, а она протягивает руку и гладит меня по щеке.
— Побереги глазки, — говорит как в детстве.
Через слёзы улыбаюсь, беру салфетку и промокаю щёки.
Мы сидели в беседке в долгом молчании.
Мама понимала, что со мной происходит, и не пыталась переубедить или научить, она просто позволяла прожить накопленные и душащие чувства. И я не заметила, как начала улыбаться, наблюдая за Эллой и Дарси.
— Что это я правда, совсем раскисла, — выдыхаю, откладывая салфетку, — пойду вещи разложу, — поднимаюсь с кресла, оставляя так и недопитый чай. До обеда надо разобраться и привыкнуть к дому, хотя для этого много времени не понадобится.
— Дам распоряжение слугам готовить на три персоны, — засуетилась мама вместе со мной.
Теперь у нас много времени, чтобы наговориться, а сейчас нужно заняться делом.
— Леджин, — зовёт вдруг мама, когда я спускаюсь с порога на вымощенную плиткой дорожку. Она спускается ко мне. — Он ведь приедет сюда. Он ведь так тебя просто не оставит. Будет настаивать вернуться. Будет порог обивать.
— Пусть, я не для того уходила, чтобы возвратиться.
Ионес смотрит на меня, будто сомневается в том, что это так просто. Да, не просто, но я выстою.
…Моя комната в светло-лиловых тонах показалась не такой большой, как раньше, ещё бы, после покоев Бран-Холла всё здесь казалось кукольным. Но мне и Элле много места не нужно. Велела слугам перенести кровать для дочки в мою спальню. Пусть спит со мной, ей тоже нужно привыкнуть.
Ещё мне нужно занять себя чем-то на первое время, особенно глубокими вечерами, чтобы не думать о лишнем. Вспомнила, что у отца в кабинете имеется небольшая семейная библиотека. Время до обеда ещё оставалось, и я прямиком отправилась в мужскую часть усадьбы. И хотя у мамы в гостях мы были часто, сюда я не заглядывала со времен, как училась при дворе.
Горьковатый запах кожаного кресла и табакерки из сандалового дерева, что стояла по-прежнему на столе, навеяли добрые воспоминания. Я будто погрузилась в прошлое, увидела отца — он часами расслабленно сидел в этом кресле за чтением свежей прессы и изредка стряхивал пепел в тяжелую стеклянную пиалу, которая ютилась сейчас одиноко на краю.
Раймон Таккер регулярно следил за городскими новостями и сводками.
Тихо улыбнувшись, отрываю взгляд от кресла и поворачиваюсь к огромному, из орехового дерева шкафу со стеклянными дверцами. Петли радостно скрипят, когда открываю их. Скольжу взглядом по корешкам книг. Впрочем, перебрать их приходится с десяток, чтобы подобрать что-то интересное. И нахожу. Книга ведомств! Сдуваю с неё пыль и чихаю.
Закрываю шкаф и направляюсь к креслу. Сажусь в него удобно, прислоняюсь к холодной спике. Кладу перед собой книгу, но не открываю, вспомнив мамины опасения: “Он ведь приедет сюда”.
Если Кристан придёт сюда, то я не выйду.
Нет, это не выход, тем самым я переложу весь удар и ответственность на Ионес. Нужно подготовиться к встрече. Знаю, как это тяжело, но я смогу.
Раскрываю книгу.
— Да с чего мама взяла, что он станет возвращать нас, если относился ко мне как к предмету? — барабаню пальцами по твёрдому форзацу книги.
Подам на развод. Только дам себе пару дней, чтобы прийти немного в себя, а потом… Поставлю точку.
