Этюд в черных тонах - страница 29

Передо мной стояло три удивительных экземпляра. Самому низенькому не могло быть больше десяти лет, он был как обезьянка с веснушчатой закопченной мордочкой, со спутанной рыжей шевелюрой. Рядом с ним стоял самый высокий, с соломенными волосами, – он олицетворял собой саму покорность судьбе и спокойствие (каковых недоставало первому), глаза его были полуприкрыты, а на печаль он, вероятно, получил патент. Третий, светловолосый и грязный, был самый пригожий из всех, и ни слезы (он трогательно и молча плакал), ни приставшая грязь, ни царапины на руках и ногах (они подсказали мне, что мальчуган зарабатывает на жизнь на какой-нибудь из арен, быть может на Саут-Парейд) не портили его красоты.

Поначалу больше ничего не происходило. Они смотрели на меня, я на них, и сейчас мне трудно оценить, кто из нас был больше изумлен и перепуган. Шесть худеньких ног с шестью маленькими заскорузлыми ступнями перед крохотным диктатором в кресле. Он-то и нарушил повисшую тишину:

– Не замирайте перед окном, я вам уже говорил, передвигайтесь к кровати. Вас не должно быть видно снаружи. Будьте так любезны, мисс Мак-Кари, погасите все лампы, кроме одной, и приставьте к двери стул, спасибо.

Я повиновалась без пререканий, хотя и четко сознавала, что таким образом превращаюсь в соучастницу не поймешь чего, задуманного моим пансионером, но действовать как-то иначе мне в голову не пришло.

Мистер Икс как будто прочитал мои мысли. Он тут же добавил:

– Мисс Мак-Кари, вам не о чем беспокоиться, позже я объясню, чем вызвано присутствие здесь трех моих друзей, однако сейчас позвольте мне еще немного попользоваться вашим великодушием и коротко их представить: этот рыжий непоседа носит прозвище Муха, он слишком много жужжит и болтает без остановки. – (Такая характеристика повеселила и Муху, и его высокого сотоварища, который улыбнулся и пихнул малыша локтем в бок.) – Его друга я именую Паутина, потому что он умеет замирать в неподвижности и воспринимает даже мельчайшие детали. У третьего тоже имеется прозвище, но я предпочитаю называть его по имени, Дэнни Уотерс; а что касается медицинской сестры Мак-Кари, мы можем ей полностью доверять.

Щербатые улыбки, которыми наградили меня мальчики, разжалобили бы и царя Ирода. Я попыталась ответить им улыбкой «абсолютного доверия», однако сама я ничего подобного не испытывала. Присутствие этих шалопаев выходило за рамки всех правил Кларендона, а если их обнаружат, я незамедлительно лишусь своей работы.

– Выкладывай, Муха, что там у тебя? – распорядился мистер Икс.

Рыжий как будто всю жизнь дожидался этой великой минуты:

– На пляже нашли еще одного мертвеца, сэр! Он был не дурак выпить! Его звали Хатчос, Зайка его знал!

– Хатчинс, – серьезно поправил Паутина.

Третий мальчик опустил голову, и плач его превратился в душераздирающие рыдания. Его красивое лицо сделалось пунцовым, на лбу проступили морщины. Дэнни обхватил себя руками, словно опасаясь, что его, как пушинку, унесет порывом ветра.

– Зайка очень любил Хатчоса! – добавил Муха весело, но без злорадства: для этих несчастных ангелов боль потери является всего лишь очередным событием их каждодневной жизни.