– Зайка очень любил Хатчоса! – добавил Муха весело, но без злорадства: для этих несчастных ангелов боль потери является всего лишь очередным событием их каждодневной жизни.
Несмотря на это, все хранили молчание, дожидаясь, когда окончится этот плач, вобравший в себя всю скорбь мира. Потом мистер Икс произнес:
– Ну ладно, это смешно.
От возмущения я онемела. Я подошла к детям – они тотчас отступили, у них давно выработалась привычка держаться на расстоянии от любого взрослого. Но бедняжка Дэнни все-таки принял мои объятия из-за завесы слез. Я обвила его руками и почувствовала, как содрогается тренированное тело, – как будто я прижимала к себе не балаганного бойца, а существо гораздо более слабое.
Не отпуская мальчика от себя, я метнула укоризненный взгляд на мистера Икс:
– Неужели вы лишены даже малой толики человечности?
Ответа не последовало.
– Хочешь водички? – спросила я у Дэнни, расчесывая липкие пряди на его красивой голове. – Пойдем, я дам тебе стакан воды… А может быть, и что-нибудь поесть.
Поднос с остатками ужина стоял рядом с камином: полицейские допросы помешали служанкам убрать его. Сильно упрашивать мне не пришлось, к еде подступили все трое. Я наполняла стакан несколько раз, потому что, после того как Дэнни жадно выпил два стакана, Муха и Паутина последовали его примеру; не пощадили они и остатки чая, и остатки еды: мальчики хрустели костями, заглатывали овощи и вылизывали тарелки. Незабываемое зрелище.
Мне стало еще печальнее, когда после двух стаканов воды Дэнни почти не притронулся к пище.
– Зайка мечтает стать актером, и Хатч его в этом поддерживал, – пояснил Муха с набитым ртом.
– Хатчинс говорил, что у Зайки хорошая речь, пока он не начинает думать, что говорит плохо, – добавил Паутина.
– И это правда! Скажи что-нибудь, Зайка!
Мальчик глядел в пол. Муха понизил голос:
– Сейчас он выступает только на аренах, но хочет стать всамделишным актером…
– Мне очень жаль, Дэнни, – неожиданно произнес мистер Икс бесцветным голосом и тотчас заговорил о другом: – Вы должны рассказать мне больше, если хотите получить вознаграждение, ведь вы, как я полагаю, успели увидеть труп, прежде чем полицейские его увезли.
– Да-да-да, сэр… хрум… хряп… Он пролежал там почти все утро! – Муха расправлялся с куском морковки.
– Паутина, сколько на нем было больших ран?
– Три, сэр, – ответил он уверенно, как настоящий ученый. – Две в брюхе, одна на глотке.
– Действительно, точно как Ноггс, – заметил мистер Икс.
– Да, сэр, более-менее… С одним… различием.
Поскольку это уточнение вновь погрузило Дэнни в скорбную пучину слез, я решила вмешаться, подкрепив свою позицию техническими данными:
– Но люди говорят, что в случае Ноггса это была пьяная драка с Сахарным Человеком…
– Ах, мисс Мак-Кари, – мягко прервал меня мистер Икс, – правда никогда не бывает демократичной, она не зависит от количества людей, которые в нее верят, – скорее даже наоборот: правда обычно открывает себя внимательному, особенному меньшинству, поэтому политика – это изначально абсолютное поражение. Предлагаю познакомить мисс Мак-Кари с удивительными подробностями обоих преступлений. Муха…
– Я готова обойтись без этой удивительной истории, – предупредила я.
Но в этом мире для Мухи, такого же назойливого, как и давшее ему прозвище насекомое, казалось, не существовало ничего более привлекательного, чем пересказывание страшилок. С помощью вопросов мистера Икс и подробностей, которые добавлял Паутина, рыжий развернул пугающую историю. Не думаю, что когда-нибудь ее позабуду, посему привожу ее здесь ровно так, как услышала тогда.
