Успокаивающий отвар чуть не пошел у Евы носом; естественно, она не успокоилась, а наоборот, возбудилась. Оресия велела девушке оставаться в саду, но когда Ева поднялась и пошла за ней, только вздохнула: понятное дело, она пойдет, ведь дело касается ее отца.
Пока жрицы бегали за смотрительницей и пока смотрительница шла к двери, стражники уже успели кратко расспросить нищих о том, что произошло. Капитан Тмерри, решивший лично сходить в храм, потянул крупную пятнистую кошку за поводок, но она заупрямилась. Склонившись, мужчина заметил, что она что-то слизывает с камней и бросил укоризненно:
— Хватит, Шесс. Снова жрешь всякую дрянь?
Красавица-кошка глянула на хозяина – хоть она и приписана к штабу стражи Портового района, личную ответственность за нее несет именно Тмерри – и облизнулась.
— Капитан! — позвали его, и мужчина направился к двери в храм.
В окошечке он увидел строгое и несколько мужеподобное лицо Оресии. Жрица при виде красавца-стражника заулыбалась и превратилась в обычную женщину:
— Вы сегодня не один, с подружкой, — протянула она, глянув на пятнистую Шесс.
— С напарницей, — поправил Тмерри. — Что у вас? Говорят, голову одному проломили.
— Ничего не проломили, так, тюкнули слегка… Вы проходите, — проговорила Оресия и, открыв дверь, впустила капитана с Шесс и еще нескольких стражников во внутренний двор.
Тмерри глазам не поверил, увидев Эву Лэндвик, и испугался так, как давно не пугался. До боли крепко сжав поводок в руке, он дал Шесс команду на атрийском, языке страны, где выведены и доведены до совершенства кошки этой породы:
— Хайсо.
Ева тоже перепугалась; она, конечно, допускала, что капитан стражи может прийти по такому случаю, но то, что он явится с таким громадным кошаком, она не ожидала никак!
Тут и Оресия поняла, какую промашку допустила, впустив пятнистую: все знают здесь, как Эва Лэндвик боится кошек… Что за день такой?
«Надо убежать с криками, — подумала Ева, — этого все ждут. Ах да, родителям я сказала, что ничего не помню и потому не боюсь больше кошек». Решившись, девушка пошла навстречу капитану и его кошке.
— Хорошо, что вы пришли, — сказала Ева, посмотрев в лицо мужчины уже без боязни.
Вайд в свою очередь посмотрел в лицо девушки и с удивлением отметил, что оно не выглядит испуганным, как ему показалось сначала. Тогда и вспомнил, что после удара по голове Эва потеряла память, а раз так, то кошки, скорее всего, ужаса у нее больше не вызывают.
— Это мой отец оттолкнул нищего от жрицы, — продолжила Ева. — Мы пришли в храм вместе, и когда нам открыли дверь, откуда ни возьмись этот нечестивец появился и опорочил жрицу. Мы с отцом стали защищать девушку, и… вот.
— Так и было, — вставила Оресия, хотя сама ничего не застала, и покровительственно опустила свою тяжелую ладонь на плечо Лэндвик. — Из-за одного поганца хорошего человека наказать придется.
— Поганец-то как? — спросил капитан.
— Так, царапина. Скоро очнется.
— Отведи-ка нас к нему; может, и разбудим.
Оресия кивнула и, попросив Эву подождать их, повела стражников к осквернителю. Девушка проследила, куда именно они ушли, полюбовалась заодно на кошку, плавно идущую с ними, и вернулась к стене, чтобы там дождаться отца.
Жрица, стоящая у двери, с жалостью посмотрела на нее и сказала:
— Не расстраивайся, все наладится.
— Конечно, — кротко отозвалась Ева.
День выдался солнечным и ветреным; дело пошло к обеду, и девушка почувствовала, как просыпается голод – одного отвара ей оказалось мало, чтобы насытиться. Еще бы! Тело-то не маленькое и энергии требует много, да еще и мяса надо бы нарастить на эти кости.
