После работы я все же заехала домой и, постояв в нашей с Сашкой квартире, вдруг поняла, что пока общаться с ним не готова. Может, это по-детски и глупо. Но я чувствовала, что пока разговора у нас не выйдет. Я сорвусь опять или на слезы, или на крик, а он просто не станет меня слушать, и это ни к чему не приведет. Нет, думаю, стоит нам обоим побыть подольше в разлуке и осознать, нужны ли мы вообще друг другу. Я ожидала, что от этой мысли у меня сожмется в панике сердце и станет больно. Ведь пять лет – это не один день. Но не было ничего, кроме горечи и странной грусти и… облегчения. Как по чему-то давно умершему. Грусть от потери, что незаметно случилась давным-давно.
Я собрала кое-какие вещи и решила, раз пока Андрей меня не гонит, то поживу еще пару дней.
Но прошла неделя, а я все еще находилась тут. Почти каждый вечер меня навещали Дани (которого звали на самом деле Сергеем Даниловым), Ганс и бритый, который просил называть себя Торком и признаваться, как его зовут в миру, так сказать, ни за что не хотел. Мы пили чай и болтали. Временами, общаясь с ними, я чувствовала себя древней, отставшей от жизни, а иногда начисто забывала о разнице в возрасте. Ребята, несмотря на экзотическую внешность и немного циничный взгляд на некоторые вещи, оказались интересными собеседниками и совсем не одноклеточными придурками. Мне нравилось оставаться одной в этой квартире, рассматривать все хранившиеся в ней бесконечные диковинки, перебирать старые книги. Саша за всю неделю так и не появился у меня на работе и даже перестал звонить и писать. Мне было, безусловно, обидно, но какая-то часть меня шептала, что, может, так и лучше. Рома тоже никак не обозначивался, видимо, решив перестать общаться со мной окончательно. Ну что же, мне ли его винить, если сама прогнала?
Я старалась избегать мысли о том нашем последнем поцелуе. Но воспоминания о нем все равно прорывались непрошенными и вырывали меня из того состояния отстраненности, которого я намеренно старалась достигнуть, отказываясь от общения со всеми знакомыми. Я надеялась, что это даст мне возможность взглянуть на все беспристрастно.
Но мое спокойствие, к которому я так стремилась, было взорвано в субботу. Первой в истерике позвонила моя мама. Оказалось, что Саша приехал к ней с цветами и ювелирными побрякушками в надежде найти меня там и забрать домой. Естественно, тут же выяснилось, что я там не появлялась. Я выслушала пламенную речь мамы о безответственности и моем эгоизме и приказ немедленно прекратить страдать ерундой, вернуться домой и приступить, так сказать, к своим непосредственным обязанностям жены. Следующим был звонок от Катьки, сообщившей, что мой благоверный меня ищет. Затем была Лена, с радостным визгом поздравившая меня с великим судьбоносным решением и тут же предложившая устроить по этому поводу грандиозную пьянку. И только в последнюю очередь мне решил позвонить Саша. В этот раз, поколебавшись, я все же ответила.
– Привет, – сказала я.
– Привет, Лиза, – голос у мужа был напряженный. – Ты можешь мне объяснить, какого черта происходит? Почему мне никто не может внятно сказать, где ты?
– Может, потому что никто и не знает, – ответила как можно спокойней.
– Ну, в таком случае, не будешь ли ты так добра назвать мне адрес, чтобы я мог забрать тебя и закончить этот тупой фарс. Мне надоело быть клоуном для окружающих, разыскивая свою жену повсюду. Поигралась немного, и хватит, – раздраженно приказал муж.
