– Пора домой, пока нас не хватились, – сказала Элия, и, получив утвердительное рычание в ответ, поспешила в сторону КПП города.
Они бежали, стараясь не издавать ни звука, но каждый треск ветки под ногами отдавался у Элии в голове набатом. Нужно было успеть до рассвета. Штраф за нарушение комендантского часа – мелочь, но вот повторное нарушение, да еще и за пределами безопасной зоны – прямой путь в шахты Сизифа. А что еще хуже – внимание отца. Элия ускорила шаг, чувствуя, как нарастает холодный пот на спине. Нельзя было допустить, чтобы их поймали. Впереди мелькнула странная тень, заставив Элию резко остановиться и пригнуться к земле, прижимая к себе Гекату. Неужели их уже обнаружили?
Элия поежилась, кутаясь в потрепанный плащ. Руины бывших небоскребов, поросшие странной, колючей растительностью, тянулись до самого горизонта. Город, некогда пульсирующий жизнью, превратился в кладбище надежд.
Она приблизилась к патрулю, состоящему из двух крепких мужчин в бронежилетах. На ее собственном поясе, как и у них, висел Грок-Крисс, внушительный клинок. Их лица, покрытые слоем пыли и усталости, не выражали ничего, кроме суровой решимости.
– Пропуск, – коротко бросил один из патрульных, не поднимая глаз. Его голос был хриплым и измученным. Элия заметила, как его рука непроизвольно коснулась рукояти Грок-Крисса.
Элия достала свои жетон и пропуск, ощущая под пальцами гладкую поверхность документов. Она протянула пропуск и жетон патрульному, стараясь не встречаться с ним взглядом, ведь если кто-то из них узнает в ней дочь Арнольда Сильвануса, от выговора ей не выкрутится.
Второй патрульный внимательно осмотрел документ, сверив фотографию Элии с ее лицом. Зазубрины на лезвии Грок-Крисса мерцали в тусклом свете, напоминая о том, что они предназначены не только для разрезания, но и для введения яда.
– Будьте осторожны. Ситуация нестабильная. Слышали о рейдах 'Моховиков' на границе возле "Востока", – предупредил первый патрульный, возвращая ей документы. Его глаза впервые встретились с глазами Элии, в них плескалась усталость и беспокойство. Он поправил Грок-Крисс на поясе, от чего Геката грозно зарычала на него.
– Хорошо. Спасибо, – ответила Элия, чувствуя, как по спине пробегает холодок. "Моховики" – вид поглотителей, чья кожа покрылась наростами, имитирующим мох, от сюда и название.
Пройдя сквозь ворота, Элия облегченно вздохнула. Живот недовольно проурчал, требуя немедленного внимания. Геката тоже заворчала, вторя желудку.
– Ладно-ладно, уговорили. "Золотой дракон", жди нас.
"Золотой Дракон" – маленькая забегаловка азиатской кухни, управляемая старым поваром по имени Ван. Это было одно из немногих мест, где можно было почувствовать вкус нормальной жизни.
Запах жареных специй и соевого соуса, доносившийся из полуразрушенного здания, был самым прекрасным ароматом, который Элия могла представить. Она зашла внутрь, услышав приглушенный звон колокольчика, и увидела Вана, склонившегося над горячей плитой.
Ван обладал ярко выраженной азиатской внешностью и мощным телосложением: широкие плечи, развитые мускулы и сильная шея. Его узкие, проницательные глаза говорили о человеке, повидавшем жизнь. Высокие скулы и линия челюсти дополняли образ сильного и уверенного в себе мужчины. Черные волосы, собранные в небрежный пучок, кожа смуглая и лоснилась от жара и пара. Он двигался с ловкостью и скоростью, несмотря на внушительную мускулатуру. На нем – простая, практичная одежда: широкие штаны и заправленная рубашка. На левой руке, от запястья до локтя, тянулся сложный шрам, напоминающий переплетенные корни старого дерева. Шрам выглядел древним и загадочным. Вокруг шеи у него была обвязана тонкая цепочка, скрытая под воротом рубашки.
